- Пусть уходит!
- Пусть уходит?
И тут раздался взрыв, сокрушительный удар, сопровождавшийся звоном разбитого стекла и громкими звуками падающих вещей.
Док натянул противогаз на голову и открыл дверь номера, из которого они только что вышли. Двойные двери балкона взрывом забросило в комнату, вся мебель была опрокинута, ковер был разорван и отброшен к двери. Сам балкон был очищен от снега. Ограждение было сломано. У дома напротив потревоженный снег падал с парапетов крыш и выступов окон. Стены в комнате были выщерблены, из них торчали острые обломки стали. Несколько таких обломков валялось на полу.
Док, воспользовавшись платком, поднял один из кусочков металла и увидел, что тот был покрыт липким веществом. Мерзкий зеленоватый пар, клубясь, выходил через окно. Док поспешил закрыть дверь.
- Отравленная шрапнель и газ, - констатировал он.
- Но зачем они пытались убить нас? - спросила Санда, задыхаясь от волнения.
Оранг и Шпиг, напротив, казалось, были почти счастливы. Как позднее объяснил Оранг, в черных кинжалах было что-то отталкивающее, когда они исчезали, а вот взрыв бомбы - это вполне понятно.
Док Сэвидж осторожно обернул платком поднятый осколок шрапнели - не было никакого сомнения, что липкое вещество на кусочке - яд, - и положил его в карман.
В коридоре толпились возбужденные люди. Человек, с видом начальника и не знавший, что произошло, кричал, что никто не должен покидать здание.
- В этой комнате яд, - сказал Док частному детективу, дежурившему в гостинице, когда тот подошел. - Уберите всех отсюда, по крайней мере на час.
Док вошел в лифт. Санда, Оранг и Шпиг последовали за ним. Лифтер не хотел везти их вниз, но тогда Оранг схватил его в охапку, вышвырнул из лифта и сам включил лифт.
- Мне кажется, - заметил Оранг, - что мы начинаем преследовать этого бомбометателя несколько поздновато.
Док ничего не ответил и не особенно расстроился.
Он вышел из Ривьера-Тауэрз-отеля и прошел по улице, где стоял автомобиль. Дверца машины открылась, и из нее появилась пара кулаков.
У человека, появившегося за этой грозной парой кулаков, было бросающееся в глаза печальное выражение лица. Он был не из маленьких, хотя едва ли пропорционален своим кулакам: кулачищи были с пивную кружку. Он посмотрел на подошедших с невыразимой печалью.
- Пресвятая каракатица! - сказал он голосом, грохочущим с удивительной мощью. - Что там было наверху?
- А паренек предложил нам закуску, Ренни, - пискнул Оранг. - Как ты здесь оказался?
