Какой еще? Турецкий немного, арабский, узбекский и еще какой-то. Ясир почти не помнил, какой это язык, так давно он говорил на нем. Он что-то пытался сказать, но слова застревали в горле, и тут он услышал.
- Ljuljaj mi sine moj, ljuljaj mi rano moja, nunaj mi unuchichu moj. I tvoja chebaka spati i na krilo tebe zvati, nunaj mi golube moj… (прим. автора- неточное написание хорватской колыбельной)
Женский голос нежно и тихо пел. Ясир сначала оцепенел, потом чуть не закричал - только крик застрял в горле. Он стал хватать воздух в темноте руками, пытаясь поймать этот голос. Да, это тот самый язык, так пела его мать, у которой его украли, отобрали, лишили... Как сильно сжалось его сердце! До боли!
Вдруг Ясир испугался, что голос умолкнет и порвется нить, единственная нить, ведущая к родному голосу. Он замер и широко открыл глаза, но увидел, что рядом была только Поли. Она тревожно смотрела на него.
- Тебе надо поспать, - она потрогала его мокрый лоб, вытерла испарину, тихо зашептала.- Ничего не бойся, я рядом, я с тобой.
Ясир успокоился, почувствовав ее теплые руки. Поли легкими движениями гладила его по голове, через несколько минут он уснул тяжелым сном.
Утром Ясир открыл глаза и сразу почувствовал, что в кровати он не один - со спины его обнимали плотно прижавшись. Слабый запах меда с корицей заставил Ясира замереть и осторожно повернуться.
Поли спала рядом с ним, одетая в свой дурацкий халатик и дурацкие розовые носки. Она прижималась к спине Ясира, положив свою руку ему на талию. Сам же Ясир был совсем голый и закутанный в пару одеял.
Он вспомнил, что вчера его свалил жар и что Поли даже вызывала скорую. Сегодня ему было лучше, но он был очень слаб. Еще он вспомнил жуткий кошмар, в котором женщина пела песню на забытом им языке.
Ясир пошевелился, Поли сразу проснулась и открыла глаза.
-Как ты себя чувствуешь? - вставая, спросила она.
Ясир не сразу ответил, сказал, что намного лучше.
Поли, вся лохматая и заспанная, нашла на прикроватном столике градусник и подала его Ясиру. 37,5 - все к лучшему.
Она ушла из комнаты и вернулась, где-то, через час. Лежавший в дреме Ясир увидел, что она принесла поднос с чашками.
-Сейчас ты будешь маленьким мальчиком, и я буду тебя кормить,- с улыбкой и важным воспитательским голосом сказала Поли, беря в руки чашку с супом.- Привстань немного, не хочу тебя ошпарить. А теперь за папу, - она начала кормить Ясира с ложечки, а он в недоумении послушно открывал рот. - За маму... за Олафа, за него три ложки. Молодец.
