* * *
Уже несколько часов Ясир в темноте сидел под дверью. Иногда, он прислушивался, и ему казалось, что он слышит стоны хозяина и смех Поли или, наоборот, стоны Поли и смех хозяина. В одном он был точно уверен - они там не спали.
И снова холодной змеей чувство одиночества потревожило его на мгновение. Он почувствовал себя болезненным, слабым, измученным, щемящая боль кольнула душу.
«Хозяин», -почти вслух, словно это понятие, человек за этим словом, даст силу и холодная змея уползет. Да, рядом с Олафом нет страхов, от одной мысли о нем Ясир набирался сил, становился тем, кем он есть. Хозяин - его защита, пока его защита. Эта привязанность к хозяину, это ревность к нему - лишь следствие того решения. Решения, подчиниться ненамного. Ненадолго. Обманно подчиниться, чтобы вздохнуть немного... после того, что было с ним... там, где не было хозяина... И снова холодная змея молнией кусает его.
Ты раб! Ты всего лишь купленный раб! Забыл об этом? Раб Ясир! И не имеет значение, в какой ты стране, в какой семье! О, сколько у тебя их было до хозяина, забыл? Забыл, что ты делал? Забыл, что делали с тобой? На колени, тварь, там твое место! Запомни, что ты - вещь! Вещь! Вещь!! Ты сдохнешь вещью и никто никогда по тебе не прольет и слезинки, потому что ты настоящая вещь...
«Хотел нас обмануть? - ехидно шепчет «вещь» прямо из его же собственного сердца.- Хотел, чтобы твоя жизнь была посвящена чему-то, что ты выберешь? Молчишь? Правильно делаешь - я даже мыслю за тебя».
Хозяин. Господи, хозяин… спасибо тебе. Что еще может раб, кроме этой благодарности? Ничего.
Дверь распахнулась, и из комнаты вышел Олаф, оборвав терзания Ясира. Он направился на кухню, и Ясир неслышно последовал за ним.
-А! Ты не спишь? - улыбаясь, сказал хозяин.- Госпожа хочет лимонаду и перекусить. Что у нас тут осталось?
Ясир быстро выставил на стол из холодильника тарелку с фруктами, бутылки с минералкой и пакеты с соком. Олаф включил лампу, мягкий свет все же ослепил на секунду. Ясир увидел на спине хозяина багровые полосы от ногтей Поли, а также следы от укусов по всему торсу.
«Ничего себе! Мужчина!» - невольная гордость охватила его за хозяина.
Собрав необходимое, Олаф сам взял поднос и пошел наверх, сказав, что Ясир может лечь спать.
Ясир долго не мог заснуть, поэтому проснулся очень поздно.
* * *
Они были в гостиной, смотрели телевизор. Олаф, одетый в домашнее, сидел, развалившись в своем любимом огромном кресле, а Поли, в ненавидимом Ясиром бежевом халатике, сидела на полу на подушке у его ног. Она обнимала его ногу, положив голову на его колено. Олаф брал нарезанные дольки яблока с тарелки, стоявшей на столике рядом, и передавал их Поли, а также ел сам.
