Брови Гезила удивленно приподнялись. Он определенно видел табличку у входа в палатку, на которой было написано «Ночь Самодеятельности в Корыте. Победителю - бесплатный обед. Приходите все!» Гезил решил, что зрелище должно быть этого стоит и спросил:
«Хорошо, что вы подаете?»
Не глядя на Гезила, нелюбезный молодой человек раздраженно кивнул головой в сторону входа в палатку: «Меню там.»
Скосив глаза в ту сторону, Гезил рассмотрел через значительное расстояние в тусклом свете маленькую табличку, на которой было написано: «Два яйца - одна медная монета, Хлеб - одна медная монета, Эль - три медных монеты. Вечернее специальное предложение: яйца, хлеб и эль - пять медных монет.»
«Ммм… я воспользуюсь специальным предложением.» - проговорил Гезил со вздохом.
Молодой человек ушел, взял полную кружку с барной стойки и приковылял назад, чтобы небрежно ударить кружкой по столу так, что расплескалась пена.
«Еда будет через время.» - сказал он и потащился прочь к другому клиенту.
Даже грубый официант не мог испортить хорошее настроение Гезила. Попробовав эль, он взрогнул; это был, без сомнения, худший напиток из всех, которые он когда-либо пробовал, на вкус напоминающий помои, перемешанные с уксусом. Однако, после нескольких глотков он почувствовал расслабляющее опьянение, которое являлось именно тем, что он хотел. На самом деле чем больше он пил, тем лучше на вкус ему казался эль. Даже палатка стала выглядеть если не веселее, то по крайней мере не напоминающей унылое болото.
К тому времени, когда грубый молодой официант принес яйца Гезила - вытекшие желтки, плавающие в водянистых, сырых белках - ремесленник был готов выпить вторую кружку. Он заказал сразу две, чтобы минимизировать свое общение с официантов.
«Когда же начнется представление?» - спросил Гезил.
«Мне все равно.» - официант ушел назад к барной стойке.
Гезил посмотрел на тарелку. Корка заплесневелого серого хлеба плавала в яйцах. Ремесленник схватил пористый кусочек хлеба и обмакнул его в яичный белок. Засунув кусок в рот, он быстро проглотил его, чтобы не успеть полностью распознать «вкус». К счастью, у Гезила был железный желудок, приученный к паршивой стряпне. Кулинария никогда не была сильной стороной Хепсибы, если у нее вообще имелись сильные стороны. Гезил фыркнул и пена от эля попала ему в нос. Он не гулял в таверне или кабаке с тех пор, как женился. Хепсиба определенно не одобрила бы его, увидев сейчас. Эти мысли и эль заставили ремесленника почувствовать себя ещё лучше.
