Кериан обвела взглядом собравшуюся перед ней толпу сильванестийцев, квалинестийцев и кагонестийцев, и ощутила комок в горле. Они прибыли со всех уголков старых королевств, изгнанные из земель, в которых их раса обитала тысячелетиями. Многие погибли за время долгого путешествия. Некоторые родились.
Прочистив горло, она начала говорить.
«Народ нашей древней расы! Множество зигзагов судьбы и удачи привели нас в это место. Тысячи сражались и умирали, чтобы мы могли жить. В честь тех, кто пожертвовал собой ради нас, мы собрались здесь, чтобы обсудить свое будущее. Потому что слишком многое зависит от выбора, который мы сделаем, мы обращаемся ко всем вам на новом Синтал-Элише».
Это был конклав, основавший первое эльфийское королевство, Сильванести, и избравший Сильваноса Золотоглазого первым Беседующим со Звездами.
Кто-то из толпы крикнул: «Где Беседующий? Где Следопыт?»
Другие поддержали его. Эти выкрики разозлили Кериан. С ее губ был готов сорваться резкий ответ, но ее внимание отвлекло прикосновение к запястью. Эльхана прошептала: «Они напуганы, племянница, не гневайся. Успокой их».
Как обычно, ее совет был здравым, но ярость Кериан было нелегко погасить. Она не желала выставлять напоказ состояние своего мужа, не перед любившим его народом, и уж точно, не перед понимающим взглядом Портиоса.
Она подняла руки, и крики стихли. — «Беседующий знает об этом собрании», — сказала она. Ненавидя каждое слово, она добавила, — «Ему… сегодня нездоровится. Его целители посоветовали ему оставаться в постели». — Трусанар предпочел бы, чтобы Беседующий постоянно оставался в постели, но Кериан не собиралась сообщать об этом.
По толпе пронеслись недоуменные вопросы. Их Беседующий был болен? Как болен? Ему и в самом деле должно было сильно нездоровиться, чтобы пропустить столь важное собрание. Очевидно, слишком явная встревоженность Львицы лишь усилила их обеспокоенность, вызвав волну испуганных выкликов.
«Возможно, следует послать за ним носилки», — пробормотала Кериан Эльхана, когда шум усилился.
«Прекратите болтать!»
Гомон толпы прорезал приказ Портиоса. Он поднялся по небольшому склону на самую высокую точку гранитной глыбы. Большинство эльфов притихли; остальных заставили замолчать их соседи. Если они собирались услышать его хриплый голос, должна быть тишина. Хотя они хотели слушать, большинство отводили взгляд от изувеченного тела Портиоса.
«Мы здесь», — заявил он, — «чтобы обсудить дела гораздо более важные, чем жизнь одного эльфа».
