— В зубчатой и дикой юности мира, — начал Кай, его голос был таким же глубоким и сочным, как медовые торты, — когда Набу впервые открыла глаза, она обнаружила пустую землю и огромную темноту над головой. Не имея ничего, кроме самой себя, она вырвала зубы изо рта и бросила их в темноту один за другим. Они парили там, становясь звездами, даже когда выросли новые зубы.
— Гладкая земля не нравилась ей, поэтому она вытащила прядь волос и бросила ее на землю. На ее месте выросло дерево. Затем она начала стучать кулаками по земле, пока она не раскололась в горы и долины. Она села в тени горы, чтобы отдохнуть, и ее усталый вздох стал воздухом, который шевелит листьями. — Он выдохнул и жестом показал, как дыхание превратилось в воздух.
— Но духи земли, которые спали под поверхностью, были злы, когда их били. Из центра земли поднялся один горный дух, и бросил горсть камней в Набу. Хотя он бушевал, она увидела в его глазах, что камни, покрывающие его кожу, причиняли ему боль, поэтому она ударила его по плечам, рукам и спине, пока каменная броня не упала с него, разбросав по миру валуны и гальку. Набу положила руку ему на плечо…
Я немного подпрыгнула, когда Кай положил мне руку на плечо, кончики пальцев невольно щекотали чувствительную кожу, где плечо встречает шею. Поскольку он просто добавлял действия к истории, я сидела спокойно, и не отмахивалась от него.
— Она наслаждалась чувством уязвимой плоти, как и ее собственной, — продолжал он, не глядя на меня, хотя я ощущала его внимание. — Горный дух поблагодарил ее и сказал, что он был в ловушке под землёй так долго, что уже не знал своего имени. Набу назвала его Темпусом, потому что он был для нее началом и концом времени.
Кай слегка сжал мое плечо, прежде чем его рука соскользнула.
— И какое-то время они были счастливы. Живот Набу округлился, и ее ребенок был ярче звезд. Но Солнце было отважным ребенком, и однажды она подошла слишком близко к краю мира. Она провалилась в небо, упав вне досягаемости, вечно паря, чтобы светить своим светом на землю.
Корабль качнулся, и фонари качнулись вместе с ним, а затем сами себя поправили.
— Солнце не пришло бы домой, как бы не умоляла Набу, и она бы все равно не смогла вернуть свою дочь, которая стала слишком яркой и горячей, чтобы прикоснуться. Поэтому Набу впервые закричала, ее слезы образовали океаны, в то время как слезы Темпуса были расплавленной скалой, изливающейся в центр земли и извергающейся через трещины на дне океана, чтобы образовать новые земли. В своем горе Набу вытащила ресницы, и там, где они рассеялись, появились растения и мелкие животные.
