Деревянный мост с канатными тросами натянулся между двух скал. Лава вытекала из одной скалы, как водопад, собравшись в широком бассейне под мостом, прежде чем утекала в тонкую реку, прорезавшую узкий каньон, извиваясь из поля зрения к северному краю острова. В центре моста отсутствующие доски оставляли пробел на пару футов в ширину. Над щелью находился большой стеклянный куб.
Я прищурилась, игнорируя порыв моего сердца, пытаясь понять, что это такое и как это может относиться к моему второму испытанию. Я слышала, как Кай выругался себе под нос, и Мастер Даллр прошипел ему, чтобы он молчать.
Стекло было с голубоватым блеском и было слишком толстым, чтобы увидеть сквозь него. Я никогда не видела такого…
Я притянуто, вздохнула и остановилась. Не стекло. Лед.
Только Ледокровный мог создать лед в этом теплом климате — придать ему форму и обработать его так тщательно. И я не видела никаких Ледокровных с тех пор, как приехала сюда, кроме слуги королевы. Он сделал это по ее приказу?
Кай появился рядом со мной, и быстро заговорив. — Ты можешь сделать это. Ты готова. Ты просто не можешь позволить себе…
— Молчать, — сказал Мастер Даллр. — Снимай ботинки и носки. — Я сделала, как он сказал, бросив их рядом с дорогой. Он указал мне, чтобы я подошла к мосту.
— Видишь ледяную камеру, — тихо сказал он.
Я судорожно сглотнула и кивнула.
— Лед будет держаться, если ты останешься спокойной и неподвижной. Это испытание сдержанности и выносливости, контроль над умом и телом. Жизненно важные качества для мастера. — Он вытащил из кармана маленькие песочные часы и поставил их. — Ты должна сидеть в камере в течение одного часа, когда время выйдет, ты вернешься сюда. Если ты перейдешь с этого места, прежде чем я разрешу тебе двигаться, ты провалишь испытание.
Я обернулась и посмотрела на бассейн лавы внизу. Мои ногти впились в ладони, разочарование уже повысило мою температуру. Я никогда не могла подавить свою жару в стрессовых условиях. Брат Тисл предупреждал меня, что нужно этому учиться. Почему я не слушала?
— Ты можешь начинать, — сказал мастер.
Его лицо было маской безразличия. За сколькими смертями молодых учеников он наблюдал в таких испытаниях? Для людей с огнем в венах это был такой холодный способ определить мастера. И это испытание, в частности — испытание моей способности, отрицать саму мою природу — казалось, было лишено жалости.
Я не могла позволить себе сердиться, не сейчас. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, затем направилась к мосту.
