Торжественная церемония продолжалась пару часов, реальный запуск — еще несколько недель. Продолжались старты с Земли: ракетное топливо для буксиров, смены экипажей и монтажников, которым приходилось по несколько раз пересекать радиационные пояса. Все части Ковчега выталкивались из поля тяготения Земли враскачку — толчками буксиров, заправлявшихся в перигее. Орбита становилась длиннее и длиннее, пока не перешла в околосолнечную. Там Тягач, Энергоблок, Арсенал, Штаб и Инкубатор сцепили в караван длиной сорок километров, последний раз толкнули буксирами, запустили реактор, оживили радиаторы, запустив в контуры сначала горячий водород, потом горячий жидкий галлий, и включили маршевый двигатель. После чего последние люди, убедившись, что все работает в штатном режиме, отправились домой. А за Ковчегом на многие тысячи километров протянулся светящийся след от плазменной струи, видимый с Земли в любительские телескопы и сильные бинокли. Через год он все еще был виден в хорошие любительские телескопы, а через два с половиной года его в последний раз наблюдали с помощью пятнадцатиметрового рефлектора на гавайском вулкане. Но Ковчег продолжал исправно присылать ежедневные сообщения: точные координаты, отчет о работе систем, данные о межзвездной среде.
Наше повествование вслед за караваном Ковчега покидает Землю и Солнечную систему, оставляя старый мир на очередном спаде после очередного подъема. Мы не узнаем его дальнейшей судьбы, но, как всегда, оставляем при себе надежду, что в обозримом времени все обойдется. Конечно, жаль покидать состарившихся героев и обжитый мир. Но повествование не может сидеть на месте, как не может усидеть вожак упряжки, отправляющейся в путь, пытаясь сорвать нарты с тормоза, чтобы скорее рвануть за горизонт.
Через семь тысяч лет караван набрал скорость три тысячи километров в секунду, став самым быстрым массивным телом, свободно движущимся в пустынном пространстве Галактики. До такой скорости далеко даже пульсарам, получившим мощный пинок при взрыве звезды, способный выбросить их из галактического поля тяготения. Мы говорим об этом довольно уверенно, полагая, что в этот момент в Галактике не двигалось больше ни одно творение разумных существ, запущенное от звезды к звезде. Не очень оптимистичное предположение, но вполне правдоподобное.
Итак, прошло семь тысяч лет тьмы, пустоты и холода в минус двести пятьдесят Цельсия. Впереди были еще пять тысяч лет того же самого.
