. Полемизируя с ним, польский археолог И. Костржевский считал, что колыбель готов следует искать в восточной части «области готов»
[146]. Наконец, Р. Венскус выделил вопрос о происхождении плекенного ядра, являющегося основным носителем этнических традиций
[147]. Еще в 1958 г. шведский исследователь Курт Вайбулл предпринимал попытку подвергнуть сомнению сообщение Иордана о том, что колыбель готов — это Скандинавия, откуда они предприняли свое путешествие на юг. В действительности, как считал К. Вайбулл, это не имело места. Неизвестно, откуда появились готы у римских границ. Не знали об этом также ни Кассиодор, ни Иордан. На основании «ученых» спекуляций и вынужденной псевдобиблейской идентификации они выводили готов с севера
[148]. По мнению Р. Хахмана, в действительности готы были в Скандинавии пришельцами. Они появились там накануне II в. н.э., и их нахождение в Скандинавии было зафиксировано Птолемеем
[149]. Он считал, что начальное их местопребывание находилось где-то в районе западной Мазовии. Здесь и осуществилось оформление готов как этноса. Археологически готы соответствовали, согласно Р. Хахману, так называемой группе пшеворской культуры, которая локализовалась между Варшавой и юго-западной Мазовией
[150]. Вопрос о генезисе мазовской группы имеет большое значение. Она является частью пшеворской группы, которую немецкие археологи рассматривали как германскую и славянскую
[151]. Р. Хахман ссылается на работы польских исследователей, но не учитывает высказанного в них положения о славянской принадлежности этой культуры. В итоге он признает, что археология пока не может дать ответа на вопрос, совпадает ли этногенез готов как племени с появлением мазовской культуры
[152]. Столь же проблематичным видит Р. Хахман и комплекс письменных свидетельств по истории готов, в первую очередь «Гетику» Иордана. Предложив новый подход к анализу текста «Гетики» с целью выявить заиметвования Иордана у других авторов (Дексиппа, Аммиана Марцеллина, Орозия, римских итинерариев и др.), а также установить традицию, идущую от Аблабия, Кассиодора и самого Иордана, исследователь тем самым отказался от традиционного фактологического подхода к тексту источника. Он показал многослойность «Гетики», наличие в ней штампов, противоречий и несоответствий, предвзятость и тенденциозность Иордана. Такой подход к одному из главных источников по готской истории открывает возможность взглянуть по-новому и на «северный период» истории готов, и на их участие в событиях III—IV вв.
