Для кого-то из читателей может оказаться затруднительным следить за хронологией, а кого- то, особенно в последней главе, могут привести в замешательство имена и номера множества правителей. Добавление генеалогических таблиц привело бы к физическому увеличению объема книги, но вы можете получить незамедлительную помощь в книгах, указанных в моей библиографии, или в такой, к тому же легкодоступной, работе, как Исторические таблицы Стейнберга.
Сэр Морис Поуик, мои мать и жена, каждый по-своему, оказали мне незаменимую помощь; и я признателен им за их великодушие. Кроме того, я должен поблагодарить Кембридж Юниверсити Пресс за разрешение использовать карту 28а из сборника карт к «Кембриджской Истории Средневековья»[1].
Подготовка второго издания (1957 г.) дала мне возможность исправить некоторые ошибки и сделать небольшие дополнения к тексту. На один раздел увеличилась и библиография, которая была еще раз пересмотрена к четвертому изданию (1961 г.).
Дж. М. У-Х.
В течение 376 г. н. э. римляне осознали, что племена, живущие на севере по ту сторону дунайской границы, пришли в движение. Подобное случалось и раньше, и нет сомнения, что регулярные части не спешили довериться будоражащим слухам. Но вскоре стало ясно, что тревога была ненапрасной. На сцене появились гунны, ужаснейший из варварских народов, они двигались на юг, к границам империи, и их появление предварялось потоком беженцев. Первейшая наша задача состоит в том, чтобы выявить некоторые черты той цивилизации, которая вследствие вышесказанного оказалась в опасности.
Прежде всего необходимо отметить, что период, непосредственно предшествовавший нашествию, был далек от безмятежности. Для римлян четвертый век оказался полным тревог. Постепенно тот Мир, о котором мечтал император основатель Август, ушел в прошлое. С тех пор границы Империи давным давно раздвинулись настолько, что защита от внешних угроз стала сама по себе достаточно обременительной, и начала порождать новые внутренние проблемы экономические и социальные. Сами по себе они еще не были гибельными для структуры Империи, но видоизменяли ее. Какими же они были?
Во-первых, существовала проблема рабочей силы. В сочетании с необходимостью использования всех плодородных земель, задача обороны гигантской границы привела к тому, что все трудоспособное население оказалось под строгим и пристрастным государственным контролем. Но, как часто случается, этот процесс оказался самоубийственным, потому что чем прочнее люди были прикованы к своим военным обязанностям, тем меньше становилась способность общества приспосабливаться к стремительно меняющейся ситуации. От греков римляне унаследовали глубокое ощущение справедливости социальной иерархии. Каждому слою общества отводились свои функции, которые он был призван исполнять; а слои эти были разделены надежными барьерами. В значительной мере Рим зиждился на рабском труде, а материальные достижения его благосостояния — на принудительной эксплуатации рабочих рук, которым причиталась лишь малая толика полученных преимуществ. Вследствие этого в трудный час рабы предпочитали, чтобы дополнительная нагрузка, ложившаяся на их плечи, была бы по возможности меньше той, которой им не удавалось избежать. Поздняя Империя была питательной средой для восстаний рабов.
