Многие преданные по всему миру знают, что больше всего я интересуюсь социальными вопросами в нашем обществе. Не так давно, несколько месяцев назад, мне позвонила одна из моих духовных сестер. Она была в панике. Она рассказала о другой нашей духовной сестре, которая долгое время, больше 20 лет, занималась образованием в ИСККОН. Звонившая сказала: “Надо что-то делать! Эта учительница готова развалиться. Она теряет возможности для обучения, у нее не будет работы, не будет служения. Она не знает, что делать дальше. Она всё теряет, у нее все отнимается. Теперь у нее нет никаких денег, мужа тоже нет. Ее сын не готов о ней заботится, и, самое главное, Джи-Би-Си по этому региону, похоже, не особо сильно обращает внимание на ее проблемы. На самом деле, кажется, что он сам является одной из причин этой проблемы. Она плачет целыми днями, и, похоже, у нее нервный срыв”.
Я спросил: “Как я могу послужить, чем помочь?” И решил, что должен поговорить с ее Джи-Би-Си. К счастью или к несчастью, Джи-Би-Си оказался одним из моих близких друзей, который тоже интересуется социальными вопросами. И поэтому я подумал, что не будет большой проблемы, если я поговорю с ним, поскольку он тоже заинтересован в каких-то улучшениях в нашем обществе. Я решил, что лучше напишу письмо, чтобы систематизировать на бумаге все идеи. Я думал, что очень тактично изложу всё, что хочу сказать, и он не будет чувствовать себя задетым, оскорбленным.
Я написал то, что мне казалось очень тактичным письмом, содержащим вопросы и какие-то пожелания, без всякой попытки вмешаться в ситуацию. В ответ я получил письмо, где этот Джи-Би-Си в гневе писал примерно так: “Почему ты вламываешься в зону моей деятельности? У меня здесь всё под контролем! Ты не знаешь деталей, которые связаны со всем этим! И вообще, зачем ты мне письма пишешь, почему было просто не позвонить?!”
И позже эта женщина, которая находилась в таком тяжёлом положении, даже отвергала, что страдала так сильно. Она из очень высокопоставленной и богатой семьи, и поэтому её возмутило то, что другие узнали о ее неприятностях.
Затем я написал ещё одно письмо, в котором очень смиренно, но настойчиво попытался объяснить, что проблема все-таки есть, что человек так долго занимался служением, и сейчас надо как-то помочь ему, исправить сложившуюся ситуацию. Он послал мне ответ, который был еще более тяжелый.
Обычно я не гневаюсь так сильно, по крайней мере, я этого не показываю. На самом деле хоть я и старался писать с большим смирением, внутри меня бушевала целая буря. И я думал, раз он так обеспокоен, то это либо правда, либо неправда, одно из двух. И если это правда, то мы должны решить проблему, если неправда - забудем об этом. Но внутри себя я чувствовал гнев. И я подумал: “Если он хочет, чтобы я позвонил ему, лучше я позвоню, чтобы выяснить все вопросы”. Я позвонил, побеседовал с ним, и в конечном итоге все разрешилось.
