Он взывал от имени неимоверного множества юных рабов, жертв работорговцев в деловых костюмах, которые покупают и рассылают по всей планете живые тела, как сырье, предмет уже не роскоши, но разврата>{3}.
Нынешние эксплуататоры куда менее гуманны, чем те, что в прошлом веке допускали, чтобы дети надрывались и погибали на заводах: у сексуальной индустрии уже намного больше жертв, чем у индустриальной революции XIX века.
Война: в Ливане или на Западе?
Он кричал от имени всех маленьких жертв развратного эгоизма>{4}.
Поистине, трагедия — когда первая и нежнейшая колыбель жизни делается могилой. Материнская утроба становится кладбищем. Покушение на жизнь у самого ее источника, там, где она расцветает, в мгновение, когда она передается, — не это ли вызывает отвращение к жизни? Сегодняшний день ставит перед выбором — экология или «некрология» тела.
Не станет ли подлинным лекарством от СПИДа — Сексуальность, Преображенная Истиной и Доверием?
Проблема полового созревания или спазмы агонии?
Как разрушают тебя землетрясения мира сего! Сегодня перемены сразу во всем обрушиваются на тебя со всего размаха. И ты оказался без защиты, без тылов, без корней. Тебя швыряет из стороны в сторону, как хрупкий серф в центре урагана. Колеблются понятия, относящиеся к области самого сокровенного: тело, любовь и особенно — жизнь. Да, даже жизнь. Каждый день приносит результаты новых экспериментов в области «человеческого воспроизводства»: дети из пробирки, женщины, вынашивающие чужих детей, замороженные — или забракованные — эмбрионы и т. д. Люди больше не знают, кто такой человек, что такое любовь, какова цель жизни, что делать со своим телом…
Так что же, все человечество — в разгаре переходного периода? Неужели благодать детства потеряна, способность к восхищению, свойственная 7-8-летним детям, увяла, энергия 12-13 лет сломлена? Не обретя ни зрелости, ни равновесия, люди колеблются. Человек не знает, кто он такой. Человечество ищет себя — как ты в твои 15-18 лет. Опьяненные своими силами, богатством, знаниями, люди играют в ученика чародея, думая, что им все позволено, что для них нет невозможного. Они играют с жизнью, шутят с любовью, развлекаются с телом, флиртуют со смертью.
Если оторвать жизнь от любви, любовь обратится против жизни. Взрыв эротизма станет приступом лихорадки. Игры Эроса с Танатосом перерастут в агонию[14]>{5}.
Одной рукой — лечить, другой — провоцировать заражение?
Но сегодня, когда губительные последствия разнузданной сексуальности видны невооруженным глазом, люди заняты устранением последствий (что, безусловно, необходимо), но они не думают о причинах! Они пытаются остановить распространение СПИДа подручными средствами, одновременно провоцируя поведение, способствующее его распространению. Они раздают шприцы и презервативы, уверяя, что без них нельзя, и продолжают жить по-прежнему, как ни в чем не бывало… Будем честными: разве это не подталкивает к тем самым действиям, которые вызывают заражение СПИДом? Лозунг "Safe play" означает: можешь продолжать игру. Никаких проблем! Это идиотская страусиная политика.
