– Я пришла к тебе в душ, зная, что тебе больно. Я воспользовалась этой болью.
– Нам обоим было больно. Мы оба хотели утешить эту боль. Я любил Ракель, и я дорожу тем коротким временем, которое мы были вместе. Но тогда в душе между нами что-то произошло. Нечто такое, что мы не можем больше игнорировать. Я так думаю. – Я считал, что нам не следует это игнорировать.
У нее перехватило дыхание.
– Я чувствую то же самое, Нат. Я люблю тебя, – прошептал я, стягивая к себе одеяло. Мне хотелось, чтобы она села ко мне на колени, где я мог бы поцеловать ее покрытую веснушками кожу и уткнуться лицом в ямку на ее плече, вдохнуть ее аромат. Мне хотелось похоронить все, что могло увести меня от нее и моих сыновей.
Не отрывая от меня глаз, Наталия встала. Одеяло соскользнуло с ее плеч и упало к ногам.
Черт побери.
– Ты голая. – Нервы, возбуждение, предвкушение, все эмоции, заставлявшие мое сердце гулко биться, а голову кружиться, устремились вниз.
У нее вырвался низкий переливчатый смех. Наталия вжала мои плечи в шезлонг и оседлала меня. Я схватил ее бедра. Моя разумная сторона хотела задать несколько вопросов. Уверена ли Наталия? Как это изменит наши отношения? Но другой моей стороне, пылавшей два года, надоело, что ее игнорируют.
Я провел руками по бокам Наталии, обхватил затылок и поцеловал ее. Черт побери, она умела целоваться. Ее губы были изысканными, аромат опьянял. Господи, как мне понравился ее запах.
Мой рот накрыл ее губы, и она начала судорожно расстегивать мою рубашку. Потом ее руки оказались на моей ширинке, и тут моя разумная сторона схватила ее за запястья. Она опустила подбородок и посмотрела на меня сверху. В ее глазах загорелось смущение, нижняя губа задрожала от уязвимости. Мне хотелось покрыть поцелуями ее всю.
– У меня нет презерватива, – удалось мне выговорить, мой голос звучал хрипло, как наждачная бумага. Я не был с женщиной почти два года. У меня никого не было после нее и тех удивительных минут в душе.
Наталия закрыла глаза и покачала головой:
– Он нам не нужен.
Она принимала противозачаточные таблетки.
Из моих легких вышел весь воздух.
Она провела большим пальцем по моей нижней губе, и я прикусил нежную плоть. Ее глаза вспыхнули. Потом ее губы коснулись моих, и я пропал. Захваченный желанием, которое она вливала в меня, и своей потребностью обладать ею. Прямо здесь. На балконе.
Какая разница, что нас могли увидеть?
Нам точно было все равно.
Она расстегнула «молнию» на моих шортах, и я приподнял бедра. Потом я поднял ее, мои большие пальцы скользнули по жестким полоскам шрамов на бедрах, и усадил ее на себя. Мне хотелось спросить о шрамах, которые я заметил раньше, когда Наталия надевала купальник и которых теперь впервые коснулся. Но ощущение от того, что я оказался внутри Наталии, лишило меня слов. Мы застонали и начали скользить навстречу друг другу, наше дыхание становилось все чаще. Я вбивался в нее, как будто пытался достичь той ее части, которую она скрывала от меня до этого вечера. Тогда она открыла свои чувства и убежала, как будто ожидая, что я отброшу их от себя, словно завернутый подарок, со словами «спасибо, нет».
