Рютт был так ошарашен неожиданностью этого вопроса, что в первую секунду не мог ответить.
— Я не понял, сэр?
— Но мой вопрос является одним из простейших вопросов в мире. Я спросил, сколько вам лет.
— Двадцать восемь, сэр.
— Так я и предполагал. А сэру Гордону было, кажется, пятьдесят восемь?
— Да, сэр. Но я не понимаю.
— Вы не понимаете очень и очень многих вещей, мистер Рютт. — Джо покачал головой. — А ведь вы с отличием окончили высшее учебное заведение. И казалось бы, что. Впрочем, не будем об этом. Пока что мы вас благодарим.
Рютт встал.
Джо тоже поднялся со стула.
— Ах да, еще одна мелочь, — он шлепнул себя по лбу, как человек, вспомнивший о чем-то. — Вы можете на минутку пройти в кабинет покойного? — Движением руки он указал молодому человеку на дверь, соединяющую столовую с кабинетом сэра Гордона. Джо пошел первым и открыл дверь. Рютт, идущий следом, остановился на пороге.
Паркер закрыл блокнот, в котором до сих пор делал какие-то записи, встал и тоже подошел к ним.
Джо приблизился к столу и, указывая на пробирки, вынутые из сумки, спросил Рютта:
— Скажите, — это те самые бабочки, которые профессор поймал вчера?
Рютт медленно подошел, бросая испуганные взгляды в направлении письменного стола, за которым сейчас никто уже не сидел, и склонился над пробирками.
— Наверно, да. — он по очереди осмотрел пробирки. — Да... Здесь четыре бабочки Atropos. А сэр Гордон говорил, что именно столько он поймал в эту ночь. Он сказал, что это исключительная удача, и пожалуй, был прав, потому что это редко случается в одном месте за одну ночь. Большего я не могу сказать, потому что не ловил с ними вчера. Мистер Сирил, наверно, лучше вам все расскажет. ведь он там присутствовал.
— Да, — кивнул Джо. — И еще последний маленький вопрос: не подходили ли вы в последнее время вот к этому окну?
— В каком смысле, сэр?
— Я спрашиваю, — терпеливо вздохнул Джо, — не приближались ли вы к этому окну сегодня утром, когда обнаружили здесь сэра Гордона? Вам ведь могло показаться, что он потерял сознание, и вы могли открыть окно, чтобы впустить сюда больше свежего воздуха? Я имею в виду такого рода действия.
— Нет, сэр, я не подходил к окну. Точно нет. Просто мне это не пришло в голову. Может, потому, что мы никогда не открывали окон в присутствии сэра Гордона. У него было воспаление суставов и ревматические изменения в костях, а поэтому сквозняк был для него просто убийственным. Во время приступов он так сильно страдал, что, боясь их, одевался намного теплее, чем это допускала температура, и строго следил, чтобы в доме не было сквозняков. У него сложился комплекс по этому поводу, если можно так выразиться.
