- Значит, договорились: мы зачисляем вас в штат и направляем на Дальний Восток; там вы установите контакт с местными заготовительными организациями и приступите к работе по нашей инструкции. Срок два года,- еще раз повторил Скалов.- Год на установление ареала и год на разведку мест, пригодных для расселения.
- Да, да, согласен! - Я, наверное, плохо слушал его, потому что Скалов как-то особенно посмотрел на меня и замолчал, а я мыслями уже устремился за тысячу верст туда, где когда-то работали Пржевальский и Арсеньев, Крашенинников и Комаров. Только бы достало умения, только бы справиться с этой задачей, а уж сил я бы не пожалел!..
- Мы доверяем профессору Мамонову, он нас заверил, что вы способны отнестись серьезно к поставленной задаче, справитесь,- строго предупредил меня Скалов.- Теперь дело за вами…
- Я готов ехать хоть сегодня!
- Ну зачем так спешить. Завтра вы зайдете в отдел кадров, потом к моему заместителю, он вас подробно ознакомит с инструкциями. На сборы, вероятно, тоже уйдет несколько дней. Серьезное дело не терпит торопливости! - Он встал и подал мне руку: - Желаю успеха!
- Спасибо вам,- сказал я и пошел было к выходу, но он вдруг окликнул меня:
- Товарищ Буслаев, а как быть с вашим заявлением?
Я махнул рукой. Работа в главке? Она уже вылетела из головы и была так же далека, как в небе холодная звезда.
- Тогда так: собирайте материал, наблюдайте, записывайте. Я уверен, что у вас через два года будет отличный материал для кандидатской диссертации. Счастливого пути!
Меня охватила безудержная радость. Я должен был с кем-то ею поделиться. Легкими прыжками я несся с четвертого этажа, обгоняя медленно ползущий лифт, и не заметил как оказался на улице.
Солнце все так же ослепительно сверкало в небе. Над улицей стояло дрожащее марево раскаленного душного воздуха.
Напевая игривую песенку, я поехал к профессору Мамонову - своему бывшему учителю, которого всегда уважал за ум и справедливость. Сейчас он был мне просто необходим.
Громыхающий трамвай, отзванивая на остановках и перекрестках улиц, более часу вез меня по незнакомым московским закоулкам до конечной остановки. Здесь уже чувствовалась окраина, дышалось легче, больше было зелени.
Отыскав дом Мамонова, я прошел через калитку мимо небольшого палисадника с георгинами и флоксами, остановился у входа на застекленную веранду, обвитую хмелем, вьюнами, и позвонил.
Старый профессор радостно встретил меня и пригласил в свой кабинет. На окна были спущены темные шторы, и в доме царил приятный полумрак. За стеклами книжных шкафов тускло поблескивали старой позолотой корешки книг. Как испытанная гвардия, всегда готовая к бою, они стояли тесными сомкнутыми рядами в строгом молчании. На шкафах и полках в разных положениях разместились и скалили острые зубки чучела пушных зверей: соболи, горностаи, белки - трофеи профессора, добытые им в молодые годы во время многочисленных походов и экспедиций.
