Настроение болельщиков перед новым ноябрьским поединком было совсем иным: позади четыре победных матча в отборочном цикле. «Товарняк» был сыгран только один – в августе на «Локомотиве» (ничья в матче с Кот-д’Ивуаром), когда болельщики, по сути, только знакомились с новой-старой командой и приглядывались-присматривались к Фабио Капелло.
Поездка в Краснодар была запланирована задолго. Задолго был определен и соперник – команда США, к мировым грандам не относящаяся, но тренируемая Юргеном Клинсманом. У визита в столицу Кубани получился дополнительный привкус: за месяц до этого матча, в результате акции под названием «Объявление городов – хозяев Чемпионата мира-2018», два города из списка – Ярославль и Краснодар – были странным и необъяснимым образом исключены из этого перечня счастливчиков. Объяснения, конечно, последовали. Смысл сводился к тому, что города не должны быть расположены друг к другу слишком близко. Надо, мол, подарить праздник как можно более широкой территории. Почему Москва, чье присутствие на чемпионате и так сузили с трех стадионов до двух, не смогла бы пополниться расположенным в 250 километрах от нее старинным и красивым Ярославлем, не очень понятно. Но это еще можно как-то объяснить политическими реалиями: мол, выборы мэра в 2012 году выиграл оппозиционный политик, а значит, негоже давать Ярославлю равные футбольные права. Но как можно было между Сочи и Краснодаром – между городом, где футбола нет, и городом, который за несколько лет стал самым футбольным в стране (здесь играют сразу две команды в премьер-лиге – ФК «Краснодар» и ФК «Кубань», а кроме того – и это самое главное! – здесь самая высокая посещаемость футбольных матчей в стране) – как можно было выбор этот сделать в пользу Сочи, вообще в голове не укладывается. Ясно, что Сочи – это на многие годы вперед политическое решение. Точно такое же, как желание проводить зимнюю Олимпиаду в субтропиках.
Город пережил настоящий шок. Тем более что незадолго до оглашения списка был пущен инсайд – отчислят Саранск. При всей моей любви к этой столице тюрем и одному из легкоатлетических центров страны не могу сказать, что новое пристанище «нового русского» Жерара Депардье всерьез можно рассматривать как один из достойных с точки зрения футбола и всей сопутствующей инфраструктуры городов чемпионата мира.
Мне сразу вспомнилось, как под новый 2011 год, когда четырьмя неделями ранее Россия только-только получила право принять Чемпионат мира-2018, один из слушателей прислал мне в эфир длинную эсэмэску со стихами (иногда умудряются по 20–30 стихотворных строк прислать в виде смс-сообщения). Она зацепила меня и врезалась в память из-за своего грустновато-ироничного настроя.
