Я прислушалась к себе, и неопределенно повела плечами. Состояние мое, в принципе, не вызывало беспокойства, я сегодня много и тяжело колдовала, потом пережила несколько очень неприятных часов в подвешенном состоянии, дожидаясь пока бронзовый дракон очнется, и гадая, не изувечила ли я его, неправильно перекроив ауру…
Так что да, определенно, я хочу вина!
Алвис ненадолго исчез из поля моего зрения, а вернувшись, протянул мне наполненный бокал, опустился в кресло, опустив початую бутылку на пол, и задумался, баюкая свой бокал в ладонях, как бутон.
Красная густая жидкость облизывала прозрачные стенки, и снова стекала, а дракон сосредоточенно смотрел в ее прозрачные глубины.
Мне становилось откровенно нехорошо от этой картины. Что такое они нарыли, что теперь темный (темный!) откровенно не хочет об этом говорить?!
— Вы пейте, Тереса, — спохватился дракон, и слабо улыбнулся, — Вино не отравлено.
Конечно, не отравлено. Пока он мялся, я от нервов успела проверить свой бокал и его содержимое на всё, что знала.
— Тереса, вы знаете, что у драконов не бывает полукровок? — спросил, наконец, Алвис.
Я кивнула, и пригубила напиток. Посмаковала. Вкусно.
— Дети в смешанных парах всегда наследуют расу матери. Это связано с некоторыми физиологическими особенностями присущими драконам, женщина любого другого вида попросту не сможет выносить и родить дракона — да хотя бы потому, что, детеныш появляется из яйца, и происходит это в истинной форме. Но, тем не менее, для любви преград нет. И…
Он запнулся, сжал переносицу, и с усилием помассировав ее, взял себя в руки. И продолжил рассказывать:
— Драконицы рожают только драконов. А вот от мужчин получаются самые обычные человеческие детки. Часто — с магическим даром, хоть это и зависит во многом от матери. Здоровенькие, крепкие. Но — просто люди.
Я почувствовала, как от ужаса у меня начали шевелиться волосы… Нет.
Только не это. О, Тьма, всепрощающая и всеприемлющая, пусть будет не это!
Я вцепилась в бокал, как в соломинку. Алвис покачал вино в бокале, и допил его одним глотком.
— Люди-то они люди, но родство-то остается. И поди, сосчитай, сколько таких деток по империи бегает… И добыть их куда проще, чем охотиться на нас. — Алвис молча откинулся на спинку своего кресла, прикрыв глаза, а я подобрала под себя ноги, инстинктивно стараясь согреться, защититься от накатившей жути. — Он сплел проклятие из их смертей. Я не видел таких раньше, очень специфическая разработка, сложная и филигранная работа. Гений. Исследователь, — пробормотал Алвис, и прибавил еще несколько слов, исчерпывающе характеризующих исследователя вместе с его гениальностью.
