— Нравится? — радостное улыбающееся лицо Джеки появилось надо мной в зеркале, поправляя черные прядки у лица, пока я в полном шоке пыталась привыкнуть к собственному виду, такому непривычному, но такому подчеркнуто соблазнительному. Я пока была не в состоянии говорить, лишь закивав в ответ, видя, как подруга рассмеялась, стаскивая меня со стула, чтобы теперь заняться моей одеждой.
Вобщем, из дома я выходила в полном шоке от собственного вида, облаченная в короткое черное платье, очень похожее на то, что было от Хана, чулки и классические остроносые ботфорты на высоченном каблуке, на которых правда было ходить куда удобнее, чем на таких же каблуках только в туфлях. По крайней мере, хотя бы пальто было мое, и прикрывало мой дрожащий зад, когда мы выходили из дома, под слова Джеки о том, что я если я хочу хотя бы немного слиться с толпой, то должна выглядеть именно так и никак иначе, и пусть народ косится и любуется, это их проблемы, но не мои.
А я все-равно боялась, что у меня проблем будет гораздо больше, чем у кого бы то не было, молча садясь в такси на заднее сиденье рядом с Джанет, которая бросила грозный взгляд на водителя — темнокожего мужчину, что проводил меня долгим непонятным взглядом от порога до самого сиденья.
— Только вякни, и ты удивишься, в каком месте может оказаться твой язык!
Покосившись на габариты Джанет и ее хмурый взгляд, мужчина откашлялся, тут же уставившись вперед, старательно не обращая внимания на то, как хихикнула Джеки, устроившаяся рядом с ним на переднем сидении.
Опустив глаза, я смотрела на собственные сжатые на коленях руки, не замечая, как за темным окном проносятся огни вечернего города, который уже погрузился в темноту, находясь в какой-то прострации, и морально пытаясь приготовиться к тому, что скоро я окажусь в толпе тел, которые будут смотреть с ненавистью и презрением, даже не смотря на то, что сегодня я выглядела совсем иначе.
Хан не смог стать частью этого города за столько лет, и я не смогу…
Боксер! Подумать только.
Вот бы увидеть его в те времена, когда он выходил на ринг, терзая своих соперников несломленными черными глазами. Кажется, теперь становилось отчасти понятно, почему он такой холодный и замкнутый, но лишь отчасти…
Я вздрогнула, услышав голос Джеки, которая проворковала спереди:
— Я расплачусь! С тебя плата за вход в бар!
Мы уже приехали? А долго ехали? Я снова так погрузилась в свои мысли об этих черных глазах и их прошлом, что выпала из жизни, закопошившись и пытаясь не выпасть из короткого платья, пока вылезала из машины, тяжело сглотнув, потому, что за моей спиной раздавались отчетливые звуки музыки и приглушенных голосов.
