— Вы — оборотень?
— Похож? — надо же, веселью просто не было предела, когда Хан снова рассмеялся, подавшись вперед и снова сокращая расстояние между нами.
— Ну…да. Только какой-то неправильный.
— Неправильный?
— Да. Днем, как зверь, а ночью похож на человека…
— Зверь значит? — его глаза хищно полыхнули, словно подтверждая мои страшные догадки, Хан облизнулся, — мне подходит. Может, даже подскажешь, какой именно зверь?
— Питон! — тут же выпалила я, видя, как улыбка сползла с наглого красивого лица и черные брови удивленно изогнулись, отчего мне впервые захотелось довольно хохотнуть. Обломали красавчика! Ха! Невинно хлопнув ресницами, я сладко улыбнулась, при этом стараясь оставаться холодной и подчеркнуто отрешенной, как это всегда успешно делал сам Хан, — Ожидали услышать что-то другое, мистер Хан?..
— Рассчитывал на тигра или пантеру, — снова усмехнулся он, опять откидываясь на спинку стула, и принявшись зачем-то расстегивать пуговки своей идеально выглаженной совершенно белоснежной рубашке, отчего моя улыбка сползла с лица очень быстро, зато его расцвела снова с новой силой, пока глаза полыхали, глядя на меня снова не отрываясь и не моргая.
Точно зверь. Я снова сделала шаг назад, пытаясь спрятаться от этого взгляда, а еще понять для чего он постепенно раздевается? Жарко стало? Он усмехнулся, когда я принялась одергивать подол своего халата, готовая облачиться в пуховик поверх шубы, чтобы только спрятаться от его пронзительного, жадного, голодного взгляда, который блуждал теперь по мне, совершенно не смущаясь.
Я отгоняла от себя жар и дрожь, натягивая злость и обиду, словно колючее одеяло, цепляясь в него изо всех сил, чтобы эти длинные острые иголки ранили меня глубже, не позволяя душе растаять и отдаться на съедение этого питона. Он не заслужил, черт побери!!!! Мало наорать на меня утром, выгнав словно побирушку, а потом просто прийти и пару раз показать свои сладкие ямочки, от которых моя бедная голова просто шла кругом!
— Иди ко мне, мавиш… — от его чуть хриплого проникновенного голоса, колени снова предательски дрогнули, но я устояла, стараясь не смотреть в эти полыхающие черные глаза, которые подчиняли мою душу себе, затягивая в черную воронку этого жаркого пронзительного взгляда.
— Раздеваться? — хмуро поинтересовалась я, не в силах убрать скрученные на груди руки, словно это могло помочь мне спрятать свою дрожь, видя, как черные глаза Хана полыхнули, словно поймав в свои черные воды луну, а голос стал еще более хриплым, когда он протянул, усмехнувшись одним только уголком губ:
