— Прошу.
— Благодарю… — пробормотала я, стараясь взять свой телефон так, чтобы не коснуться даже кончиками пальцев его ладони, а главное не попасть в плен этих темных глаз, которые притягивали, словно магнит своей черной воронкой. Хан снова усмехнулся, откинувшись на стуле и расставив ноги в совершенно расслабленной позе, напоминая наглого, холеного кота, который привык питаться исключительно мидиями, а вместо молока пить розовое шампанское.
Конечно же, я понимала, насколько глупа и безнадежна эта затея, когда набирала номер полиции, ожидая, когда мне ответят, и отчего-то начиная молиться, чтобы было занято. Едва ли это мероприятие закончится чем-либо хорошим…скорей всего, Хан снова будет в ярости, когда приедет полиция. Полиция ничего не сделает, увидев нарушителя порядка. А я еще раз лишусь своего сердца, внезапно воскресшего, когда Хан снова будет убивать меня медленно и изощренно своими злобными колкими глазами, и ядовитыми словами, который врезались в душу роем ржавых стрел.
Вот только после сегодняшнего мне уже было ничего не страшно…так ведь?
Боль не могла стать сильнее, даже если сейчас его глаза полыхали и горели отнюдь не яростью, а губы улыбались задорно и даже без капли язвительности.
Не знаю, как я до сих пор жила с моей невероятной «везучестью», надеясь на то, что судьба хотя бы раз в жизни сможет сделать малюсенький шажочек в мою сторону. Только судьба все время спала или безобразничала. Вот и сейчас, на удивление, но я дозвонилась сразу же, и мне даже ответили сухо и недовольно, выслушав о том, кто я такая и по какому поводу тревожу доблестную полицию.
— Т. е вы нашли в вашем доме незнакомого мужчину? — без каких-либо эмоций повторял за мной полицейский в трубке телефона.
— Да, все верно…. — я покосилась на этого самого мужчину, который улыбался так очаровательно и едва ли не посмеивался вслух, поднявшись со стула, лишь для того, чтобы снять с себя пиджак, повесив его на спинку стула, и снова удобно устроился, расставив свои длинные ноги и принявшись расстегивать пуговки на рукавах, чтобы аккуратно завернуть их до локтя.
— И что он делает сейчас?
Я несколько раз моргнула, едва не выпалив: «Ведет себя так, словно у себя дома, черт побери!», но вслух кратко выдавила:
— Сидит на стуле.
На другом конце связи повисло напряженно и явно недовольное молчание, прежде чем полицейский снова заговорил, явно задергавшись оттого, что я занимаю его драгоценное время:
— Просто сидит? Не бьет мебель? Не пытается напасть? Не ищет нож? Не угрожает?…
