Внутри было кристально чисто. Ни единой пылинки и уж тем более стекла.
Столики были расставлены в шахматном порядке, укрытые скатертями с тем же золотым витиеватым рисунком. У меня появилась крестная Фея, как у Золушки?…
Скорее злая Мачеха. Или даже Джафар! Потому что волшебство момента растворилось, словно дым из лампы Алладина, когда я увидела на одном из столиков небольшую бумажку, на которой красивым изящным почерком было написано: «Окна и работу по их монтажу вношу в той долг. Хан»
Тяжело опустившись на один из стульев, я закрыла лицо руками, видя в этой дрожащей темноте лишь одно — безжалостные черные глаза….
Я напрасно вопила, что ни за что на свете не стану надевать на себя эту одежду.
И часа не прошло, как я была на работе в кафе, чувствуя себя так, словно ходила перед немногочисленными людьми, совершенно обнаженная. Стараниями Джеки! Чтоб ей весь день искалось! Через пару часов после того, как она увела малышку Ники в детский сад и решила готовить завтрак в кафе, но обожглась, подруга уже была дома, не дав мне толком досушить волосы после душа, жутко обрадовавшись, когда узрела мое черное «школьное» платье в корзине для грязного белья.
— Если хочешь, чтобы тебя воспринимали, как часть нашего города, будь как мы! — радостно верещала подруга, вываливая на мою постель ворох своей одежды и обуви, а я опасливо косилась на нее, стесняясь сказать, что не смогу разгуливать по улице с обнаженным животом, разрезом на груди таким низким, что можно было в принципе не носить кофты, да еще и во всем максимально обтягивающем. Девушки этого города были очень красивыми — стройными, с красивыми чертами лица, миндалевидными глазами и пухлыми губами, и выбирали всегда одежду очень яркую, короткую…вобщем такую, что не оставляли совершенно никакого простора для фантазии.
Я боролась до последнего, уговаривая подругу не пытаться меня переодеть, и мы могли бы спорить и перепираться хоть до следующего утра, если бы не позвонила разъяренная Джанет, которая, в свойственной ей прямой манере, заявила, что если мы не будем в кафе через 15 минут, то, одетых или голых, живых или придушенных, но она приволочет нас на работу за наши космы.
Большего и не требовалось, чтобы мы сошлись на моем новом наряде в виде узкой и довольно короткой черной юбки, белой рубашке, чулках и новых туфлях, на жутком тонюсеньком каблуке. И волосы, куда же без них…
— Никаких кос больше! Что ты как маленькая ей-богу! — заявила мне Джеки, в последний момент, собирая мои еще влажные волосы на затылке в высокую шишку. Больше не оставалось времени перепираться еще и поэтому поводу, когда, нацепив наспех свои куртку и пальто, мы неслись в кафе, чтобы помогать Джанет, оставленную в полном одиночестве.
