— Не в кофемашине, а на плите? Сделать кофе живым?…
На мой утвердительный кивок, мужчина снова сделал свой коронный приглашающий жест рукой в сторону плиты, привалившись к столу сильнее, словно пытаясь утроиться удобнее.
Кофе. Отлично.
Несколькими скованными шагами я смогла дойти до раковины, долго и тщательно пытаясь отмыть свои ладони от стекла, глотая слезы и стараясь не подавать вида, как мне больно, страшно…и обидно, отчетливо понимая, что до конца очистить ладони и колени самостоятельно вряд ли получится, и придется все-равно идти в больницу, где их будут выковыривать.
Лишь когда вода в сливе перестала быть сначала багровой, а потом алой, став прозрачной, я отошла от раковины, вытирая осторожно раны чистым полотенцем, и шагая в плите, чтобы поставить турку для кофе.
Все это время мужчина молча наблюдал за каждым моим движением, прожигая на спине пульсирующую рану с черными обуглившимися концами.
На самом деле готовка всегда успокаивала меня. Мне нравилось возиться на кухне, нравилось радовать родных очередным новым рецептом. Вот и сейчас я немного расслабилась, перестав дрожать и вздрагивать даже от звука абсолютной тишины, наслаждаясь пряным вкусным ароматом, окружившим меня, словно дымка…
…вот только это был не кофе….
И я слишком поздно поняла, что мужчина стоит за моей спиной, возвышаясь, и окружая этим самым ароматом. Он оказался таким высоким, что ему пришлось склонить голову вниз так, что дыхание касалось моих волос на затылке, заставляя тело снова истерично задрожать. Я доходила до середины его груди, зажатая между ним и плитой….и что делать дальше?! На стеклах уже была, теперь кидаться на плиту, чтобы обгореть?!…Это был его хитроумный план свети меня из жизни, чтобы его потом не посадили за умышленное причинение вреда здоровье или даже смерть?…
— Почему не закричала и не заплакала?…
Господи, его дыхание коснулось моей шеи, заставив сжаться и сделать шаг вперед, ближе в печке, только все-равно избавится от этого стойкого пряного аромата не получилось. Даже кофе не помог!
— …не могу себе позволить… — прошептала я, дрожащей рукой помешивая кофе, и напрягась так сильно, что новые струйки крови снова потекли от колена по ногам.
— Ты словно сахарная вата, которая растает сразу же, как только к ней прикоснешься…
Мужчина застыл, постояв еще какое-то время, но скоро аромат рассеялся, оттого, что он отошел, снова вернувшись к столу, на который присел, продолжая опять смотреть на меня.
