– Чувак, ты издеваешься? Ты в этом совсем не разбираешься. Тебе нужно…
Рудольф оборвал его:
– Нет, это тебе нужно…
– ПРОМЫТЬ УШИ! – выкрикнули оба хором. И буквально через секунду они уже стояли лицом к лицу, с воплями раздавая друг другу тычки и пинки. Оливер обхватил Рудольфа за шею и зажал его голову у себя под мышкой.
– Фу! Вонючка! Хорош, Оли! Таких пыток не заслуживает никто! – выкрикнул Рудольф, чье лицо сравнялось по цвету с носом. – Отпусти!
– Скажи это! Скажи! – приказывал ему Оливер. – Скажи, что я лучший клавишник.
– Ладно, придурок, ты самый лучший клавишник.
– И скажи, что мама любит меня больше, потому что я первый родился! – насмехался Оливер.
– Да пошел ты… – Оливер затолкал голову Рудольфа еще глубже себе под мышку, заставляя того скулить, как несчастный щенок. – Ладно! Мама любит тебя сильнее, ты, жирная котлета!
Оливер выпустил из своего захвата младшего брата – младше на семнадцать минут – и, широко улыбаясь, довольно захлопал в ладоши. Эти двое были близнецами и частенько вот так воевали. Это зрелище всегда было забавным.
Пока я наблюдала за продолжающейся битвой парней, Брукс и Келвин, отойдя в уголок, смотрели в блокнот, в который обычно записывались тексты песен и разные идеи относительно группы. Большую часть времени Брукс и мой брат были полными придурками, как и близнецы, но только не на репетициях. Здесь они становились собранными, сосредоточенными и полными решимости стать теми самородками из Харпер-Каунти, штат Висконсин, которые покорят Голливуд.
На кухню вошла мама с четырьмя пиццами в руках и крикнула:
– Мальчики! Кушать!
Этого было достаточно, чтобы затащить их всех в дом. Ведь лучше Голливуда может быть только пицца пепперони. Я сидела за столом с парнями, а они обсуждали свои планы, как будут покупать огромные особняки, «Феррари», яхты и сорить пятисотдолларовыми купюрами, как только прославятся.
– Никто не подумал, что раз уж мы планируем стать великими, нужно придумать группе название? – спросил Рудольф, набивая щеки своей вегетарианской пиццей.
– Подождите, а разве «Сиротливые попугаи» не подходит? – спросил Брукс, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Думаю, это будет круто, – предположил Оливер.
– Мне кажется, это нелепо, – не согласился Рудольф. – Нам стоит придумать что-то, связанное с ниндзя.
– Нет, с пиратами!
– Пиратские ниндзя! – выкрикнул Келвин.
Парни начали спорить друг с другом, а я тихо сидела, жевала пиццу и наблюдала за ними. Находясь среди людей, я чаще всего ощущала себя мухой на стене, тихонько подслушивающей их жизни и почти незаметной из-за своего молчания.
