— Вы все равно так не удержитесь, — сказал я, обняв ее за талию и слегка прижав к себе.
От этого прикосновения гулко ударилось сердце и, словно сорвавшаяся со старта машина, начало набирать обороты. Маша расстегнула босоножку, вытряхнула камешек и снова надела ее на ногу. Я отпустил ее, она выпрямилась, коснувшись грудью моей груди, и я еле удержался, чтобы не обнять ее за плечо и не прижать к себе. Мне вдруг стало так хорошо и легко с этой девушкой, что я ощутил странную невесомость, словно обрел за спиной крылья.
— Вы чувствуете, как пахнут липы? — спросила она, чтобы замять наше общее смущение и показала на дерево.
Его веточки были усыпаны небольшими желтыми продолговатыми цветами, от которых исходил медовый запах. Эти цветы очень любят пчелы и поэтому существует особый сорт меда, который называют липовым. Я поднял руку, сорвал с нижней ветки несколько цветов, протянул Маше. Она поднесла их к лицу, понюхала и сказала:
— На моей родине липы не растут.
— А где вы родились? — спросил я.
— На Байкале. Недалеко от речки Баргузин. Вы были когда-нибудь там?
— Нет, — сказал я. — И у нас на Алтае лип тоже нет. Кроме декоративных.
— Ну вот мы и представились, — сказала Маша и отступила с газона.
— Почти земляки, — заметил я. — А давно вы в Москве?
— Три года. Устроилась совершенно случайно. Набор по лимиту уже отменили. А вы?
— Я в Москве только набегами. Когда возникают какие-нибудь дела.
— Сейчас тоже дела? — Она пристально посмотрела на меня большими серыми глазами.
— Сегодня закончил.
— Значит, завтра уезжаете? — Мне показалось, что в ее голосе прозвучало сожаление.
— Еще не решил, — помедлив, ответил я. — На пару дней наверняка задержусь.
Она опустила голову, еще раз поднесла цветок к лицу и выбросила его на газон. Не глядя на меня, сказала:
— Проводите меня до конца бульвара. Я сяду на метро на «Арбатской» и поеду домой. Мне уже пора.
У нее, как и в тот раз в общежитии, неожиданно испортилось настроение. А, может, мне это только показалось. Мне ни за что не хотелось отпускать ее и я стал искать причину, чтобы задержать Машу хотя бы на несколько мгновений.
— Как Виктор? — спросил я, вспомнив неожиданную драку в общежитии. — Как его рука?
Она подняла на меня глаза, словно удивилась, и сказала:
— С ним все в порядке. Утром они с Костей уехали в свой Буденовск.
— А чеченцы?
— Они их найдут, — уверенно сказала Маша. — Это еще те ребята. Были бы все такие, у нас в стране давно был бы порядок.
