Лея взяла в руку холодный блинчик… было уже почти время ленча, а она до сих пор не завтракала. И, несмотря на то, что все давно остыло, она все же начала есть, кусочек за кусочком, глубоко задумавшись о происходящем. В голове проносились слова Хана и Тэж Массы, и она пыталась понять, была она расстроена или, наоборот, обрадована новостями. Хан верил в благородство Люка, потому что у них была своя история, но Тэж… Вопреки ее официальной линии у Леи было чувство, что на самом деле Тэж думала так же — а у нее не было никаких отношений с Люком, никаких воспоминаний, никакой истории.
— Я могу сказать тебе наверняка одно, без всякой разведки, — проговорила наконец Лея, — если у нас и был какой-то шанс на переговоры с ним, когда он только пришел к власти, то теперь мы с большой помпой его уничтожили. Кем бы он ни был, мы сделали его врагом.
Хан посмотрел в сторону, не желая сейчас думать об этом. Он все еще пребывал в эйфории от такого неожиданного поворота. Странно, только он начал отпускать малыша, как тот вновь появился на сцене. Но улыбка все же медленно сменилась хмурым взглядом, — когда Хан подумал о том, сколько времени уже прошло: малыш слишком долго находился в медцентре.
— Есть идеи, какого рода ранение он получил?
— Ничего определенного. Но тяжелое, судя по всему.
— Но излечимое?
— Посмотри на это с другой стороны, — Лея сказала это в утешение, но все же не смогла удержаться от враждебно-ироничных ноток в голосе: — Он наследник Палпатина и он находится во дворце на Корусканте. Я уверяю тебя, он получит лучшее лечение, которое только может предложить галактика.
* * *
— Когда он снова очнется? — потребовал ответа Палпатин, пронзительно сверля взглядом Халлина.
Нейтан нервно сглотнул.
— Я не могу сказать точно, Ваше Превосходительство. Побочный эффект болеутоляющих, которые ему необходимы, вызывают сонливость. Я уверен, что…
— Прекратите давать их, — приказал Император.
Халлин запнулся, растерявшись и не зная, что ответить — но понимая, что должен, проговорил:
— Мм… болеутоляющие жизненно важны для…
Палпатин лишь слегка повернул к нему голову, и этого было достаточно, чтобы заставить доктора замолчать; вся его решимость исчезла под желтым адовым взглядом. Однако ситх уточнил свою волю, вернув взгляд к мальчишке:
— С этого дня он больше не должен получать их.
— Это замедлит восстановление. — Последняя и бесполезная попытка доктора. Палпатин принял это решение еще несколько дней назад.
