«Экзекутор» был уже на пути к ним и должен был прибыть через четыре часа. К «Ярости» и «Беспощадному» присоединились «Бесстрашный» и «Отважный», все находились в полной боеготовности для отражения любой атаки. Поэтому сейчас им оставалось только ждать.
Скайуокер находился в отделении интенсивной терапии, до сих пор без сознания. Изголовье кровати было осмотрительно приподнято во избежание пневмонии, часто сопутствующей искусственной вентиляции легких; лицо и шею Люка пересекали длинные линии швов, стянувших глубокие рваные раны, правый глаз сильно заплыл и не открывался, еще одна зашитая серьезная рана исчезала за линией волос.
Целый ряд металлических спиц был установлен для поддержания его левой руки, плеча, обеих ключиц и левой лопатки, раздробленных при взрыве. Очередная линия швов отмечала длинный хирургический разрез, тянувшийся от ключиц к животу, сделанный для остановки внутреннего кровотечения.
Пока еще недостаточно стабильный для лечения бактой, он полностью зависел от системы жизнеобеспечения. Одно легкое опало и не работало, сердце билось аритмично — из-за большой кровопотери не могло стабилизироваться давление. Вероятно, у него была очень редкая группа крови, а несмотря на постоянные просьбы Халина Люк так и не удосужился ее для хранения на случай экстренной ситуации. И, как понимала Мара, дело было не в его занятости или недоступности — нет, ему было попросту плевать.
— Какие у него шансы? — надломлено прошептала мучимая виной Мара; это была ее ответственность — исключительно ее одной.
Некоторое время Халлин молчал; наверное, подбирал слова, подумала она.
— Мы конечно же делаем все возможное для него, но пока трудно делать какие-то прогнозы.
Мара повернулась к нему:
— Что это значит?
— Состояние очень серьезное. Критическое — пока мы не стабилизируем его.
Мара решила подойти с другой стороны. В конце концов, она была обученным агентом, и знала, как можно надавить на человека, чтобы получить правду.
— Он очнется?
— Я не знаю. Кома может быть результатом гиповолемии — он потерял около тридцати процентов объема крови- или, что более вероятно, следствием черепно-мозговой травмы. Пока он был на операционном столе, у него произошло четыре приступа — что может указывать на текущие повреждения мозга от сильного удара. Хотя никаких серьезных трещин черепа не обнаружено. Мы возобновили перфузию органов, но не смогли сразу же использовать антикоагулянты из-за внутреннего кровотечения в брюшной полости. Он больше не в операционной и мы можем контролировать его более тщательно, но все указывает на то, что он будет оставаться в коме, и поэтому я не рисковал бы помещать его сейчас в бакту. Думаю, в течение следующих нескольких часов нам удастся выяснить больше.
