«Может, я видел ее во сне? Как сказал поэт, как мимолетное видение? Бог мой, что со мной?» – пытался рассуждать Краевский.
Увидев ее, он потерял всякий покой. Он уехал из дома в трактир и пригласил к себе в номер сначала одну даму вольного поведения, потом сразу двух. Он хотел избавиться от жестокого наваждения. Но все было напрасно. Своим бурным темпераментом и склонностью к плотским изыскам он измучил вконец всех трех дам, но так и не насытил ни свою извращенную плоть, ни пытливый и страждущий дух. Ему была нужна ОНА.
Потом он долго курил и думал о том, как заполучить себе в любовницы именно Людочку. Да, мог ли он сделать это? Разыскать ее в отеческом доме, объясниться и дать ей содержание? Нет, подобные действия бы привели к ужасному скандалу. Девушка была юна и невинна. Ей надо было выходить замуж. Он мог быть жестоко разоблачен. Но что было делать? Эта мысль не давала Краевскому ни малейшего покоя. Он снова и снова пил вино, курил сигару за сигарой и много мечтал о ней. Его бурное воображение, обогащенное свободной философией и литературой в стиле Рабле, Бальзака и Мопассана, а также взбудораженное скандальными и запрещенными романами Маркиза де Сада, подкидывало ему невыносимые по своему накалу и совсем непристойные картины. Он сам не знал, чего ему хотелось более – защищать и лелеять это нежное создание или жестоко развратить её…
Ни одна женщина доселе не вызывала в нем такую неистовую бурю похоти и вместе с тем трепетной, почти отеческой нежности. Он хотел мучить ее и ласкать, ласкать и мучить. Владеть ею полностью и без остатка. И любить… любить… Любовь заполнила собою все пространство. Весь его мир.
Когда он вернулся из трактира, то был практически болен. Супруга, находящаяся в положении, прогнала его из своей спальни, дабы он не заразил ее непонятной инфлюэнцей. Был вызван доктор, который, к слову сказать, выписал Анатолю лишь успокоительное и уехал. Но Анатоля не могли успокоить ни гофманские капли, ни валериана. Он раздумывал о том, как увидеться с этой юной цирцеей, навсегда покорившей его сердце.
Он не придумал ничего лучше, как отправиться туда, где он впервые ее увидел. Да, он поехал на аудиенцию к директрисе этой гимназии, в которой вовсю шли летние вакации. Как ему показалось, Мария Германовна была чуточку удивлена его неожиданным визитом, но все же с удовольствием приняла его в своем кабинете. Меж пространными разговорами о воспитательном и учебном процессе, вопросах об прошедших экзаменах и нуждах гимназии, Анатолий Александрович аккуратно выведал и то, что его Людочка небогата, а вернее, совсем бедна, и проживает с одной лишь матушкой. Он щедро расхваливал директрису, сумевшую воспитать таких славных выпускниц… И вдруг в его голову пришла совершенно простая и гениальная, на первый взгляд, идея – предложить девушке работу в собственном доме.
