– Еще не канцлер, – Деймон отрезал все расшаркивания Артура. – Прошу прощения, но я и так здесь задержался. Вынужден откланяться.
Развернулся и ушел, оставляя меня и брата наедине в тени колонн.
Я оглянулась по сторонам. По залу все так же сновали люди, и никто из них даже не обратил внимание на небольшое происшествие в тени колонн.
– Что здесь случилось? – в мгновение стал серьезным Артур. – За что он извинялся?
– За то, что не поймал, – ровным голосом произнесла я и задала свой вопрос: – Почему никто не сказал, что он целитель? Это ведь важно.
Губы Арта на мгновение сжались в узкую полоску:
– Потому что сами не знали. Поверь, для меня это было такой же неожиданностью, как и для тебя. Видимо, Деймон Сакс старается не афишировать свои таланты.
– Настолько не афишировать, что помог мне? – я изогнула бровь.
– Значит, чем-то все же задела, – сделал вывод Артур. – Запомни чем именно и продолжай в том же духе.
– Пока я запомнила только то, что падать перед ним не стоит, все равно не поймает, – недовольно пробормотала я и встала с дивана. – Мне нужно в дамскую комнату. Ноги-то целы, а вот разорванные чулки лучше снять и выбросить.
Артур кивнул, соглашаясь.
– Только быстро. Скоро начнутся торги, – он махнул в сторону выхода из гостиной, показывая, что собравшиеся уже потихоньку покидают это помещение и стягиваясь к лестнице на второй этаж. Именно туда, где запланировано проведение аукциона.
Выяснив у одного из официантов, где находится дамская комната, я двинулась к противоположной от основного выхода двери, там миновала несколько метров по узкому коридору и узрела заветную табличку с треугольником-платьем.
В комнате с несколькими кабинками и огромным зеркалом перед умывальниками я оглянулась по сторонам и даже специально заглянула под двери кабинок. Убедившись, что никого нет, принялась быстренько стаскивать с себя рваные чулки. Можно было бы конечно запереться изнутри в кабинке, но возиться в тесноте рядом с унитазом не хотелось. Избавившись от первого, я принялась за второй. Дорогой шелк в некоторых местах пропитался кровью, а множество мелких дырочек лишало возможности хоть как-то восстановить изделие.
Я вспомнила, как в детстве вместе с Торани мы штопали старую одежду, когда другой не было, и на душе стало особенно противно. В этом золотом обществе это лишь рваный чулок, который проще выбросить, даже несмотря на то, что на его стоимость можно накормить похлебкой с десяток бедняков. Я отправила его в мусорную корзину. Еще раз взглянула на себя в зеркало, убедилась, что с лицом все в порядке, и приготовилась уйти.
