Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла, понимая, что она еще не закончила.
– Это все женское самолюбие, и когда его обижают – больно всем, вне зависимости от ранга в обществе. По-человечески больно, и я вас понимаю. Но если вы действительно любите кого-то еще, то не теряйте время и нервы на других мужчин. Боритесь за свое настоящее счастье!
Несколько мгновений я переваривала ее слова. Она на меня словно ушат воды вылила, настолько охлаждающей вышла ее речь. Правда, легче от этого не стало, а вот подумать было над чем.
Вот только не так просто бороться за свое счастье: задание требовало соблазнить Сакса, а душа хотела к Артуру.
– И что же мне делать? – беспомощно спросила у сидящей напротив служанки.
Отчего-то в этот момент она казалась мне гораздо более мудрой, чем я, на многие годы вперед.
– Это уж вам, госпожа Харрисон, решать. Для начала поговорите с этим человеком начистоту. Вспомните, быть может, он делал вам намеки и сам что-нибудь к вам чувствует. Кто же знает этих господ из высшего общества. Вы, как и они, постоянно связаны правилами, изощренными полунамеками, играми, интригами, а поэтому забываете, что можно просто сказать все напрямую.
Наверное, она права, и мне нужно было принять ее совет к сведению. Ведь со стороны всегда виднее. Ну-что мне стоило поговорить с Артуром серьезно? Собраться с духом и все рассказать?
Я кивнула девушке, встала с дивана и, пожелав ей спокойного вечера, удалилась в свою комнату.
Полунамеки, правила, интриги и игры…
Они действительно окружали нас везде, но ведь даже такие люди, как Артур, не могли всегда притворяться.
Я вдруг вспомнила единственный момент, когда Франц-младший не контролировал себя. Говорил страшные глупости, находясь в бреду выпитого зелья. Быть может это и есть тот самый намек, за который мне стоило зацепиться?
“Ты такая красивая, крошка Ло.”
“Я люблю тебя…”
* * *
Весь следующий день, я тщательно подготавливала себя к будущему разговору с Артуром. Проходила, как на иголках, до самого ужина. Но в назначенный час Франц-младший так и не явился.
Уже второй раз за последние дни я ощутила себя брошенной и никому не нужной. Всеми позабытой и отодвинутой на задний план.
Конечно, когда этим мужчинам думать обо мне, если у Сакса гонка за кресло канцлера, а у Артура диверсионная деятельность.
Мне отчаянно захотелось хоть какого-то подобия счастья, и я впервые в жизни решила напиться. Ну как, напиться? Совсем немного, скорее для храбрости.
