Сам мог, но опасался повести себя пристрастно. Очень не хотелось, чтобы кто-то пострадал незаслуженно, особенно из-за человечки. И выдержке своей не доверял уже давно. О чем честно и поведал Арну.
– Узнаю, но не ради тебя, а ради нее. И ты проиграл мне пари, – напомнил Арн. – А теперь пошли развлекаться. Девочки уже заждались.
Уже под утро Роан осознал, что больше не в состоянии находиться среди распаренных сексом обнаженных демониц и удушливого запаха возбужденной плоти.
– Арн, я ухожу, – оттащил он за волосы голову демоницы от собственного паха и застегнул ширинку.
– М-м-м? – промычал демон, что возлегал на соседнем диванчике в обнимку с двумя развратницами и расплылся в довольной улыбке, когда его член одна глубоко и резко заглотила.
Понятно. Арн сейчас не в состоянии мыслить разумно. Мозг демона затуманен страстью, а тело парит на пике возбуждения. Тем более, можно уйти по-тихому, незаметно. Скорее всего, очнется друг только когда проголодается, и заявится уже к завтраку. Роану же нужно привести себя в порядок. Сегодня в суде слушаются два дела. И как бы ни хотелось остаться дома, но работа есть работа. Неплохо бы успеть попариться, да чтоб Магда похлестала веничком.
Однако к себе сразу Роан не пошел. Какая-то сила манила его заглянуть к пленнице, посмотреть на ту спящую хоть одним глазком.
Опять в ее комнате было нестерпимо жарко даже для него. Девушка разметалась на кровати и дышала тяжело, со свистом.
Да что же это такое! Как еще объяснять этой тупоголовой Майе, что здесь должен царить особый микроклимат, что живые люди не переносят адской жары!
Первым делом Роан снизил температуру в комнате и уж потом бесшумно приблизился к кровати.
Мокрая сорочка облепила тело девушки, прорисовывая все рельефы и выпуклости. И даже несмотря на бурную ночь и несколько оргазмов, Роан почувствовал, как возбуждается. Нелепость какая-то! Но эта худышка его волновала даже сильнее, чем самая красивая демоница гарема.
Когда по коже Ланы разбежались мурашки, Роан захотел ощутить это собственным телом. Раздеваясь и ложась с ней рядом, уговаривал себя, что действует в ее же интересах, что эту крошку нужно согреть, чтоб не простыла.
Лана что-то сонно пробормотала и прижалась своим прохладным и влажным телом к нему, как к печке. Понятно, что действовала она сквозь сон, не отдавая себе отчета. Но отчего-то Роану стало приятно даже такое доверие. Тогда и он обнял ее и прижал к себе еще теснее, положив руку на грудь, чувствуя, как тело ее реагирует на его близость, даже когда хозяйка спит, как напрягся сосок.
