– Пойдешь с ним, это приказ.
– Есть сэр! – не выдержала и отсалютовала Лана. А Арн раскатисто рассмеялся.
– Остришь, детка? – прищурился демон. – Посмотрим, как ты заговоришь ночью, – и душа ее ушла в пятки.
Только не это! Только не ночью! Воспоминания о последней ночи отравляли ее существование все последние часы. И кто только дергал ее за язык. Молчала бы, сошла бы за умную и послушную амебу.
– Прошу! – подставил ей Арн локоть, за который она вынуждена была уцепиться, чтобы не шататься под тяжелым, даже свинцовым взглядом Роана.
И под ручку с зеленоглазым демоном они покинули необъятный каминный зал.
***
Как только дверь за этими двумя закрылась, и Роан остался один, он понял, что в нем закипает злость. Да нешуточная злость. Хотелось крушить все вокруг, и от пары огненных шаров он все-таки не удержался – запустил те в стену, оставляя на той существенные прорехи. Когда понял, что легче не стало, пулей вылетел из зала. Только нулевой уровень мог сейчас поглотить его ярость. Там она хоть никому не опасна. В замке же оставаться рискованно, ненароком может кто-нибудь попасться под горячую руку.
Ему нужна была Сона, срочно! К ней Роан и направился, сметая на своем пути все сущности, обитающие на нулевом уровне.
Сона – самая кровожадная гарпия царства практически не покидала нулевой уровень. Лишь на балах, которые властелин устраивал каждый месяц, она позволяла себе «выходить в люди», как сама выражалась. Ну и еще ее призывали, чтобы разрешить конфликтные ситуации, потому как никто больше не обладал таким умением убеждать, как она.
Обитала гарпия в суровых условиях. Обычно ее соплеменницы любили окружать себя роскошью. Гарпии царства славились своей красотой и любвеобильностью. Властелин питал к ним слабость и всячески баловал их, разрешал селиться возле себя. Условие выдвигал одно – чтобы те как можно реже принимали свое натуральное обличье. Но гарпии и сами к этому не стремились, ибо стеснялись себя натуральных. Но только не Сона. Она единственная гордилась своим происхождением.
Пещера Соны находилась на самом верху. Даже выносливость Роана была на пределе, когда долетел до той. И сразу же в нос ударила страшная вонь.
– Сона, убери это, – зажал он нос рукой, ослепнув от зловонного тумана. – Как ты можешь находиться в этой дряни?
– Эта дрянь, как ты выразился, дорогой Ро, моя неотъемлемая часть, – раздался откуда-то сверху мелодичный голос, и сразу же туман развеялся, унося с собой и запах гнили. – Ты на моей территории, и лишь моя любовь к тебе на позволяет мне порвать тебя на куски за столь дерзкие слова.
