На стенах триклиния красовались фрески, изображающие откровенные вакхические танцы, нимф, людей и богов. Гости возлежали на ложах вокруг пяти прямоугольных мраморных столов, установленных в виде буквы П. Вся снедь на столах не помещалась – рядом стояли низенькие круглые столики на гнутых ножках. Каждое ложе было накрыто дорогой синей тканью и усыпано большими желтыми подушками. Трапезные столы были сервированы изысканной серебряной посудой, сосудами и кубками для напитков.
В углах триклинии стояли статуи юношей с кувшинами в руках, из которых периодически выплескивались струи воды, освежая душный воздух. Вода стекала в круглые напольные чаши, а оттуда по желобу, спрятанному под полом, попадала обратно в кувшины. Темнокожий раб переходил от одной статуи к другой, с помощью специального крана регулируя напор воды, затекающей в кувшин.
Облаченный в одежду из тончайшего белого полотна, Тиберий встретил тетрарха и Закарию лежа, облокотившись на парчовую пуховую подушку. Ирод приветствовал его. Тот коротко кивнул, предлагая присесть где им заблагорассудится. Заметив на противоположном конце стола пустующее ложе, Ирод и Закария поспешили занять его.
В зале не умолкал веселый гул, похожий на гудение пчелиного роя. Гости, одетые богато и вычурно, живо обсуждали события в военных лагерях, острили и рассказывали забавные истории из походной жизни. Опьяненные вкусной едой и винами многолетней выдержки, римляне вспоминали славные победы Августа и Тиберия в войне против Германии, Паннонии, Трансальпийской Галлии и Парфии. Зашла речь и о том, как под натиском армии Тиберия парфяне были вынуждены вернуть императору Августу самые ценные государственные реликвии – римских орлов, символизирующих великую империю, которая в своей захватнической политике преследовала две главные цели – наживу и безопасность. Каждая победа позволяла римлянам контролировать захваченные территории и уничтожать потенциальных врагов, не подпуская их близко к границам Рима. Точно так же ведут себя парящие над землей горделивые орлы.
Хмельные патриции без устали поднимали доверху наполненные кубки, прославляя могущество Тиберия и восхищаясь его успехами. Поддавшись всеобщему настроению, Ирод осушал кубок за кубком.
После очередной перемены блюд Тиберий, будто вспомнив о чем-то, стал осматривать жующих патрициев и наместников. Когда его взгляд наткнулся на Ирода, он поманил его к себе.
– Присядь рядом, – предложил он тетрарху, когда тот приблизился.
