Стены наверняка были звуконепроницаемые, но в том, что человек перед смертью долго и страшно кричал, сомнений не было. «Интересно, как долго? – подумала она, разглядывая тело. – Сколько боли может вытерпеть человек, пока сознание не отключится?»
На второй из этих вопросов мог бы ответить покойный Томас Бреннен.
Он был обнажен, одна рука и обе ступни отрезаны, кишки выпущены наружу. Единственный глаз был обращен к зеркалу, где отражалось то, что осталось от тела.
– Господи Иисусе! – прошептала замершая в дверном проеме Пибоди. – Пресвятая Дева!
– Мне нужен мой походный набор. Вызовите наряд и выясните, где его семья. Да, еще позвоните электронщикам. Если Фини там, поговорите с ним, только не забудьте включить блокиратор – репортерам об этом знать незачем. Чем меньше подробностей станет известно, тем лучше.
Пибоди судорожно сглотнула, с трудом удержав в себе недавний ленч.
– Слушаюсь, мэм.
– Уведите Строби куда-нибудь подальше, я не хочу, чтобы он все это видел.
Когда Ева обернулась, Пибоди заметила мелькнувшую в ее глазах жалость. Но через секунду Евин взгляд снова стал взглядом профессионального полицейского – сдержанным и цепким.
– Давайте приниматься за работу. Этот сукин сын должен гореть в аду!
Когда Ева добралась наконец до дому, было около полуночи. Глаза у нее слезились от усталости, под ложечкой сосало, голова раскалывалась. Перед тем, как уйти с работы, она долго и тщательно мылась под душем в общей раздевалке – ей казалось, что все поры ее тела пропитались кровью и ужасом.
Больше всего ей хотелось забыть о том, что она увидела, и молилась Ева лишь об одном – чтобы, когда она ляжет наконец спать, перед глазами ее не встало изуродованное тело Томаса Бреннена.
Не успела Ева открыть дверь, как она распахнулась прямо перед ее носом. На пороге стоял Соммерсет, и вся его тощая скорбная фигура выражала, как всегда, глубочайшее презрение.
– Вы непростительно задержались, лейтенант. Гости уже собираются по домам.
Гости? В Евином изнуренном мозгу что-то забуксовало. Неужели они приглашали кого-то на ужин? И в любом случае, какое Соммерсету дело до того, когда она возвращается домой?!
– Пошли бы вы! – предложила она Соммерсету и ринулась к лестнице, но он ухватил ее своими костлявыми пальцами за локоть:
– Будучи женой Рорка, вы не можете манкировать некоторыми из обязанностей. Таких, к примеру, как помощь в приеме гостей – очень для вашего супруга важных.
Усталость как рукой сняло. Ее сменил праведный гнев.
