Открыв дверь, она остановилась, поразившись тому, какой уютной и гостеприимной оказалась отведённая ей комната. Стены были оклеены жёлтыми обоями. Обдавая приятным теплом, в камине, что находился справа, дотлевали угольки. А слева, в небольшой нише, стояла большая с балдахином кровать, застеленная полосатым пледом, а у окна стоял стол с двумя стульями. Утреннее солнце заливало всю комнату, окутывая её золотистым сиянием.
Алекс вошла и тихо прикрыла дверь. Всё её внимание было приковано к манящей кровати, к которой она и направилась. Присев на мягкий матрас, она блаженно застонала. Голова вдруг стала такой тяжёлой, что было пыткой удержаться и не положить её на подушку. Алекс медленно опустилась на кровать. Очередной стон удовольствия слетел с её губ. Скинув комнатные туфли, в которых и привезли её сюда, она быстро сняла очки, положила их на стоявший рядом прикроватный столик и тут же закрыла глаза.
Небывалая усталость навалилась на неё снежным комом. Боже, как сильно она хотела спать! Как давно искала свой сон. Но даже это не помешало нежной улыбке появиться на её губах. Как бы глубоко ни ранил её больной, Алекс не могла не радоваться тому, что он очнулся. Ей удалось вернуть его! Удалось отобрать у смерти, которая мёртвой хваткой цеплялась за него. Но именно Алекс победила в этой битве!
На сердце вдруг стало спокойно и легко. Ему больше ничего не угрожало. Теперь они оба могли позволить себе небольшой отдых, проделав длинный путь к спасению.
Алекс больше не сердилась на него. Она была слишком счастлива, чтобы продолжать чувствовать боль.
Она вернула его! Себе!
***
Открыв глаза, Тони увидел перед собой хмурое лицо Марка. Тот сидел в кресле недалеко от его кровати и буквально сверлил его своим свирепо-разгневанным взглядом.
За окном давно стемнело. Тони понял, что проспал весь день, но всё равно продолжал ощущать усталость. Ему казалось, что он никогда больше не обретёт прежнюю силу.
От неудобной позы затекли все мышцы, но он по-прежнему не мог двигаться. Он лежал на правом боку, зажав всем телом здоровую руку, а левая, вывихнутая, перевязанная в плече и прижатая к груди, давила на него как большой валун. Едва он вознамерился пошевелиться, как сильнейшая боль в боку стрельнула по всему телу. У него перехватило дыхание, и он тут же замер.
“Чудесно, - мрачно подумал он. - Мало того, что я не могу двигаться, так теперь придётся выслушать выговор от Марка”.
И Марк не заставил его долго ждать, резко проговорив:
