Да простит его Господь, но он действительно собирался следовать своим словам! Застонав, он мягко прижался к её губам, и весь мир померк, потеряв свою значимость. Значимы были его слова, потому что он понял, что именно в них и кроется вся правда его жизни. И значимы были её губы, которые с покоряющей робостью ответили на его поцелуй.
Все мысли тут же вылетели у неё из головы. Алекс прижалась к нему, всем сердцем желая его губ, его поцелуев. Боже, она сейчас нуждалась в них даже больше воздуха, которым ей не хотелось дышать! Она раскрыла для него свои губы и услышала его гортанный стон, с которым он нырнул к ней своим языком. Сладкий трепет охватил всё её тело. Едва дыша, она ещё крепче обняла его и растворилась в поцелуе, который закружил её в неистовом танце удовольствия.
Огонь безудержного желания охватил его так сильно, что Тони тут же ощутил болезненную тяжесть внизу живота. Поразительно, но стоило только коснуться её, как он мгновенно вспыхивал как сухая листва. Никогда прежде ни одна женщина на свете не действовала на него так сокрушительно. Никто не мог заставить его испытать те дивные чувства, которые охватывали его, когда Алекс касалась его своими губами. И ни одна женщина на свете не была способна заставить его сердце ёкать.
А Алекс могла. И с такой головокружительной лёгкостью, что становилось страшно от той безграничной власти, которую она обрела над ним. В ней одной было всё то, что должно было быть в истинной женщине. В этом хрупком ангеле было столько искушения, что Тони не мог больше устоять перед ней. Её нежность, ласковые поглаживания пальчиков и тёплое дыхание сводили его с ума.
Он целовал её с такой горячей настойчивостью, что небывало сильное томление охватило их обоих. И это чувство усиливалось, потому что она принимала каждый его выпад и отвечала на него с не меньшим пылом. Сжав её в своих объятиях, Тони накрыл рукой округлую девичью грудь и мягко сжал её.
Алекс застонала и, оторвавшись от его губ, спрятала лицо у него на шее, не предполагая, что подобная откровенная ласка в состоянии вызвать во всём теле приступ чистейшего головокружительного удовольствия. Он надавил большим пальцем на робко взбухший сосок. По телу Алекс прокатилась волна томительного наслаждения. Она снова застонала, бессознательно вжимаясь в его руку. Сердце стучало так громко, что заглушило звуки собственных стонов. Она пыталась дышать ровнее, но у нее ничего не выходило. Пальцем он стал поигрывать набухшим соском до тех пор, пока Алекс не ощутила настойчивую пульсацию, возникшую внизу живота.
