Кейт писала о том, как они всей семьей пытались вчера полить по просьбе Алекс все растения, находящиеся в оранжерее, и как это чрезвычайно позабавило их.
“Больше всех смеялся Габби, - писала Кейт, - когда признался, что лично видел, как жёлтые цветки крокуса подмигнули ему в благодарность за то, что он “орошал их живительной влагой”.
Алекс невольно улыбнулась, едва представив младшего брата, поливающего цветы в оранжерее. Его любимым занятием было чтение книг на разных иностранных языках, и он слушать ничего не желал о растениях и цветах. Погружаясь в толстые фолианты, он пытался постичь некую тайну, скрытую в языках, которую с какой-то непонятной одержимостью старался разгадать. Иногда могло показаться, что он корпит над книгами из чистого любопытства, а Габби был невероятно любопытен, но его интерес был действительно неподдельным, и в его рвении было некое отчаяние, которое никому не было дано понять. Однако несмотря ни на что Алекс любила брата, который всегда переводил ей названия самых сложных растений, а иногда, втайне от дяди с тётей и сестёр, читал ей арабские трактаты, в которых говорилось о садоводстве.
- Что заставило тебя улыбаться? - неожиданно раздался тихий голос Тони.
Алекс вздрогнула и повернула голову. Он стоял недалеко от неё, опираясь бедром о небольшой стол. На нём была безупречно чистая белая рубашка, которая оттеняла его золотистую кожу, и чёрные длинные панталоны. Скрестив руки на груди, он наклонил голову вперёд и внимательно смотрел на неё. У него был такой теплый и пронзительный взгляд, что Алекс почувствовала, как это тепло проникает в неё, вызывая легкий трепет во всём теле. Она невольно сжала руки, которые задрожали от желания прикоснуться к нему.
- Вы снова встали, - с легким упреком заметила она, подняв голову. К её большому облегчению он не был бледен, намного увереннее стоя на ногах, и выглядел вполне отдохнувшим, однако это не избавляло её от беспокойства за него. - И вы снова сняли повязку с плеча.
Он сделал шаг в её сторону, опустив руки.
- Мне постепенно становится лучше, - наконец ответил Тони, присев на диване недалеко от неё. Как странно, но едва проснувшись утром, он горел лишь одним желанием поскорее увидеть её. С каждым новым днём она западала ему в душу всё больше и больше, заставляя его чувствовать то, что он не испытывал ни к кому прежде. Тони никак не предполагал, что хоть кто-то будет способен вызвать в нем такую тягу, но он начинал зависеть от неё, от её присутствия в своей жизни. Он должен был поправиться, чтобы, наконец, разобраться со своим сердцем, которое снова ёкнуло, когда она взглянула на него своими колдовскими синими глазами и мягко улыбнулась ему. Алекс сидела на стуле у окна. Солнечные лучи, проникая через окно, блуждали в её строго затянутых волосах шоколадного цвета, выхватывая рыжие пряди. Её нежный румянец подчеркивало розовое шёлковое платье простого покроя с небольшим округлым вырезом. И она снова не надела очки, потому что читала, видимо, послание своих родных. Она выглядела сейчас такой юной и хрупкой, что Тони едва удержался от того, чтобы не сжать её в своих объятиях. - Тебе очень идёт твоё новое платье.
