— Да. Лучшая и единственная.
И только после этого осознала, кому и что сказала. Встрепенулась и слегка насторожено глянула на подозрительно довольного мужчину.
— Ты боишься мозгоправов, но в лучших подругах у тебя девушка с яркой склонностью к этой специализации, — он вскинул тонкие брови. — Тебя саму не смущает это противоречие?
— О том, что Мия хочет стать мозгоправом, я узнала только позавчера, — я взяла себя в руки, а потом мой голос звучал ровно. — А другом она мне стала гораздо раньше.
— Это хорошо, что она у тебя есть, — одобрительно кивнул магистр Кайндорф. — Одного Марка для личного круга маловато, к тому же он тоже некромант.
Хенрим вдруг склонился к моему уху и будоражащим низким шёпотом проговорил:
— Я хочу тебя сразу предупредить, что она тебе не поможет. Ей нужно минимум четыре года, чтобы научиться работать с такими случаями, как у тебя. А в идеале — все шесть. Ты просто не доживёшь до этого момента.
Не знаю, хотел ли он меня напугать, но если так, у него не получилось. Кажется, я просто устала нервничать и бояться.
— У меня и мысли не было просить её о помощи, — фыркнула я, отстраняясь.
Он как–то устало провёл пальцами по собственному пирсингованому уху, а затем мазнул кончиками по моему лбу:
— У тебя опять болит голова.
И, прежде чем я успела что–то сказать, скрылся в лаборатории.
Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
Лаборатория представляла собой большое светлое помещение с двумя длинными столами, заставленными разными приборами, пробирками и целыми системами колб. У стен высилось несколько шкафов, сквозь стеклянные дверцы которых были видны травы, инструменты и тщательно уложенные свитки, а чуть поодаль стояли три холодильные камеры. У окна расположилось четыре кресла с накладными столиками. Я с любопытством вертела головой, потому что никогда раньше здесь не была.
— Так-с, — Хенрим быстро прошёл к одному из столов и принялся рассматривать то, что на нем лежало. — Эта подойдёт, — он схватил одну из пробирок. — Ник, мне нужна твоя помощь.
— Да? — тот подошёл ближе к другу.
— Надо две трети крови, — постучал пальцем по стеклу. — Сам я, как ты понимаешь, набрать не смогу.
Магистр Кайндорф понимающе кивнул и, забрав пробирку, пошёл ко мне.
А я отстраненно подумала о том, что в каком–то плане обладание даром становится ещё и неудобной особенностью. Как некромант я знала все отрицательные аспекты некромагии, коих было более чем достаточно. Но такие имелись не только у нас. Например, те же целители не могли причинить вред. Их начинало морально ломать только из–за мыслей, что можно ударить человека. Конечно, это зависело ещё и от силы дара, чем он был слабее, тем меньше влиял на неспособность к насилию. Но Хенрим был сильным целителем, потому… Ему нужна моя кровь, но он вынужден просить друга, потому что сам не способен сделать даже небольшой надрез на моем пальце.
