Ненавидяще посмотрела. Какой простор? Живешь, как в глуши. Раньше была квартира в центре, но дом поставили на капитальный ремонт. Разве нельзя вернуться назад? Привыкла. Хотя какая привычка. Все дело в другом, в другом… Снова сжала виски. Нельзя мне отсюда уезжать, нельзя. А вдруг вернется… все вернется — прежнее… Извини, я совсем развинтилась. Страшно болит голова. Вся неделя сумбурная, беготливая. Мне лучше прилечь. Подошла к дивану и согнала кошку.
Обрывки воспоминаний набегали друг на друга, перекрещивались, кувыркались, пока их не подхватила головокружительная карусель и не слила в пеструю, неразрывную ленту.
Наутро Варежкин встал свежим и бодрым. Тюбики и кисти очнулись от летаргического сна, когда Савелий, комкая, сорвал с них газету, а холст помолодел и задышал, освобожденный от наброшенных на него лохмотьев.
— Кого нелегкая принесла?! — раздраженно сказала Карина и пошла открывать.
На пороге стоял Варежкин с цветами и картиной.
— Савелий! Наконец-то. Как в воду канул. Почему не звонил? — сбивчиво заговорила Сухарева, впуская Савелия. — Я уже разыскивать тебя собралась.
— Я картину для тебя писал, — смущенно заговорил Варежкин, словно оправдываясь.
— Картину… — Сухарева, словно спохватившись, быстро прикрыла дверь, ведущую в комнату. — Извини, у меня маленький беспорядок. Ты пока раздевайся, я сейчас приберу.
Карина бочком юркнула в комнату, мигом сняла со стены фотографию и запрятала ее в шкаф. Затем, поправляя на ходу прическу и стараясь унять волнение, вошла в прихожую.
Савелий протянул ей тюльпаны и стал причесываться.
«Снова цветы… и снова некуда поставить», — подумала Карина.
— Опять не знаешь, куда их определить? — улыбаясь, спросил Савелий.
Карина слегка покраснела, пошла на кухню, и уже оттуда сказала:
— Проходи в комнату, я сейчас чайник поставлю.
Когда она вернулась, Варежкин стоял возле этажерки и держал в руках картину.
— Это еще что такое? Какая инфантильная композиция! — с расстановкой произнесла Сухарева.
— Не узнаёшь? Твой дом, твоя квартира.
— Что-то непохоже.
— Конечно, здесь, — он показал на холст, — многое выдумано, но по-другому я не умею.
— Еще один выдумщик свалился на мою голову! Я-то думала, что ты совсем другую принесешь картину, но…
В дверь позвонили. Вместе с морозным воздухом в прихожую впорхнула Любаша.
— А вот и я! Одной дома не сидится, а мы с тобой целую вечность не виделись! Ой, я, кажется, не вовремя. У тебя гости? — затараторила Любаша, увидев мужское пальто на вешалке.
