– И потом, ты дурно на меня влияешь, – сварливо добавил Фокс.
– Если я откажу, вы меня никак не отпустите?
Тот с сожалением посмотрел на Жана-Антуана и отрицательно покачал головой.
– Но ведь я спрашивал не о том, почему вы меня отпускаете. А о том, зачем я нужен вам в пабе? Это же не ваша прихоть, как в тот раз с газетой?
– Что ты, нет! Кстати! Мы подъезжаем!
– В чем же тогда дело, мсье Фокс?
Подложив под себя газету, чтобы сидеть стало хоть немного теплее, Фокс вкрадчиво проговорил:
– Если я расскажу о своих делах в пабе, тебе придется остаться со мной и впредь. И никуда ты не денешься. А ведь ты же не хочешь больше со мной путешествовать, верно?
– Да, но…
– Вот поэтому давай-ка без любопытства, Джон, – с лукавой полуулыбкой отрезал человек в смятом цилиндре. В минуты, когда он говорил самые пугающие вещи, его голос мог становиться совсем бархатным и мягким, что, несомненно, выдавало в нем настоящего безумца.
Глава 4. Человек, который нанял банду
Омытый сиянием горящих фонарей и окон ночной Лондон несся прямо на двух людей, движущихся по поезду. То и дело опасливо приседая с выброшенными в стороны руками, осторожно ступая по дрожащим под ногами крышам вагонов в конец поезда, юноша спрашивал себя, что он делает и когда именно он заразился тем диким сумасшествием, которым, по его убеждению, был болен бодро шествующий впереди Фокс.
Вместе с затрудняющим движение ветром, бьющим в спину, и щиплющим глаза дымом вокруг пролетали мелкие искры, а сильные толчки, участившиеся с подходом паровоза к городу, буквально выбивали почву из-под ног. По мнению Фокса, незаметнее всего им удастся сойти с поезда с площадки последнего вагона. Мотивируя свое желание пройтись по крышам вагонов еще раз, он именно так все и объяснил Жану-Антуану. И если посреди незастроенной природы юноша боялся упасть с едущего поезда, когда сидел, то теперь, в городе, когда он преодолевал себя, делая каждый следующий шаг, этот страх принял очертания укоренившейся фобии. Однако его спутник, напротив, получал удовольствие от столь увлекательной прогулки и снова напевал себе под нос свою неразборчивую мелодию.
Дойдя до хвоста поезда, он остановился на краю вагона и с назидательным видом развернулся к передвигающемуся на согнутых в коленях ногах юноше.
– Давай же, Джон! Право слово, даже не представляю, что тебя так волнует. С тобой ничего не случится. Это же поезд, их делают совершенно безопасными, – для наглядности в подтверждение своих слов он попрыгал на одном месте, каждый раз приближаясь спиной к краю на несколько дюймов ближе. – Вот видишь? Ничего не случилось.
