И без того стылый свет тщился пробиться сквозь щели зашторенных прохудившимися темными гардинами окон.
– Не совсем так, – с терпеливой улыбкой возразил Чарли. – Я ни от кого не сбегал, а все обиды Сканлана появились благодаря тому, что я как раз разделил его имущество по справедливости.
Позади разбойника с двух сторон от двери молча стояли двое рослых помощников Эдди. Еще по одному было приставлено к размазанному по креслу Жану-Антуану, все еще не очувствовавшемуся после удара, и стоявшему у окна Десяти Кулакам.
– По справедливости? – брызнув слюной, сардонически фыркнул Шрам и вперился острыми глазками в лицо разбойника. – Где же ты вонючую справедливость видел, кроме как в наивных детских сказках, м?
– Скажем… я много путешествовал, Эдди.
– Это заметно. Посмотри на себя. Выглядишь как цыган бродячий, эта твоя серьга, невиданная обувь, – искаженное шрамом старое лицо противно поморщилось. – Наверное, много чего повидал, да много чего полюбил. Чужие обычаи и правила, например. Не доверяю я тебе, сразу скажу. Ты стал чужаком у себя на родине.
– А! Но все же «на родине», – поймал на слове Чарли с самодовольной ухмылкой. – Дорогой мой Эдди, если бы ты все еще доверял мне после всех тех ужасов, что людская молва донесла о моих деяниях, я бы не был собой. Ты говоришь мне о замаранных руках старшего Сканлана, но у всех на слуху, что я зашел намного дальше Тома. Так можно ли доверять разбойнику и убийце Бродячие Штаны, на которого даже городские власти не могут найти управу, в каком бы городе он ни появился?
Долго мостившись и, наконец, устроившись полулежа на диване, старый мужчина невозмутимо посмотрел на Чарли снизу вверху.
– В том-то и дело. Болтунов много. На улицах уже не знаешь, кому верить, – посетовал Шрам, подпирая голову короткими толстыми пальцами. – Не нужно быть гением, чтобы понять, как важно имя, которое носит человек. Останков твоих жертв я собственными глазами не видел. Кто знает, может быть, ты стал мелким мошенником, все силы и средства которого уходят на поддержание слухов о самом себе.
– Вот кстати мелкие хулиганы до последнего издыхания и утешаются подобными заблуждениями на мой счет. И я ничего не имею против; чем ниже их бдительность, тем мне проще, – кровоалчно усмехнулся Чарли. – Впрочем, я думаю, ты уже убедился однажды в том, кто я и на что способен. Этого тебе вполне должно хватить. Пусть тебя не смущает моя одежда, я нисколько не изменился. А иначе, твой халатик тоже должен говорить о каких-то переменах в тебе.
