по кабакам шататься в одиночку. Но я - пила.
Мне стало все равно: продлится ли позорная отсрочка.
Мне только слез твоих
последних жаль, в то воскресенье,
в темный день погони, когда разлуки каторжная даль
открылась мне ясней, чем на ладони... Как плакал ты!
Последний в мире свет
мне хлынул в душу
слез твоих сиянье! Молитвы нет такой
и песни нет, чтобы воспеть во мне
твое рыданье. Но... Даже их мне не дают воспеть... В проклятой немоте изнемогаю... И странно знать,
что вот придет другая, чтобы тебе с лица их утереть... Живу - тишком. Живу - едва дыша. Припоминая, вижу - повсеместно
следы свои оставила душа: то болью, то доверием, то песней... Их время и сомненье не сотрет, не облегчить их никаким побегом, их тут же обнаружит
и придет
и уведет меня
Идущий Следом...
Осень 1949
3
Я не люблю звонков по телефону, когда за ними разговора нет. "Кто говорит? Я слушаю!"
В ответ молчание и гул, подобный стону. Кто позвонил и испугался вдруг, кто замолчал за комнатной стеною? "Далекий мой,
желанный,
верный друг, не ты ли смолк? Нет, говори со мною! Одною скорбью мы разлучены, одной безмолвной скованы печалью, и все-таки средь этой тишины поговорим... Нельзя, чтоб мы молчали!"
А может быть, звонил мой давний враг? Хотел узн 1000 ать, я дома иль не дома? И вот, услышав голос мой знакомый, спокоен стал и отошел на шаг. Нет, я скрываться не хочу, не тщусь. Я всем открыта, точно домочадцам... Но так привыкла с домом я прощаться, что, уходя, забуду - не прощусь. Разлука никакая не страшна: я знаю - я со всеми, не одна... Но, господи, как одиноко вдруг, когда такой настигнут тишиною... Кто б ни был ты,
мой враг или мой друг,я слушаю! Заговори со мною! 1949 Ольга Берггольц. Собрание сочинений в трех томах. Ленинград, "Художественная Литература", 1988.
ИЗ `ПИСЕМ С ДОРОГИ`
1
Темный вечер легчайшей метелью увит, волго-донская степь беспощадно бела... Вот когда я хочу говорить о любви, о бесстрашной, сжигающей душу дотла.
Я ее, как сейчас, никогда не звала.
Отыщи меня в этой февральской степи, в дебрях взрытой земли, между свай эстакады. Если трудно со мной - ничего, потерпи. Я сама-то себе временами не рада.
Что мне делать, скажи, если сердце мое обвивает, глубоко впиваясь, колючка, и дозорная вышка над нею встает, и о штык часового терзаются низкие тучи? Так упрямо смотрю я в заветную даль, так хочу разглядеть я далекое, милое
солнце... Кровь и соль на глазах!
Я смотрю на него сквозь большую печаль, сквозь колючую мглу,
