Моего сына назвали Данай. Лорд предложил ему несколько имён на выбор, он выбрал это. Как Лорд его понимал, не знаю, они сразу нашли общий язык. Лорд разговаривал с ним, как со взрослым, и судя по глазам сына, он его прекрасно понимал.
На мне лежали обязанности няньки, кормилицы и задушевного друга. Я ничему его не учила, только отвечала на его вопросы, рассказывала ему легенды и предания нашего мира. Вопросы мой сын начал задавать ровно через год, когда научился говорить.
Мы гуляли по лесу, он лежал на траве, любовался природой, а я рисовала. Он никогда не отвлекал меня от рисования, понимал, что мама увлечена. Я продолжила учиться в художественной школе, только дистанционно. Как Лорду удалось уговорить руководство художественной школы разрешить мне учиться дистанционно, остаётся загадкой. Мои рисунки в школу возил Салим. Он стал посещать Лорда два раза в год. Остальные экзамены я сдавала в виде тестов и пересылала их почтой, задания получала тоже по почте. Я не работала, Лорд запретил, сказал, что главная моя работа — забота о сыне, остальное вторично.
Лорд начал заниматься с Данаем через полгода после рождения. Что он говорил ему, чему учил, не знаю, меня на занятия не приглашали, а я не напрашивалась.
Так мы прожили четыре года.
* * *
Я сидела на одеяле на полянке у ручья и рисовала. Данай лежал рядом со мной и смотрел на небо.
— Завтра приезжает Тирстан, — сказала я. — Художественная школа устроила выставку-продажу картин студентов, и мою самую первую картину купили. Тирстан сказал, что покупатель пожелал остаться неизвестным, но сумму выложил приличную.
— Он едет посмотреть на тебя, — сказал Данай. — Деньги он мог передать и с Салимом.
— Иногда мне кажется, что ты старше меня на сотню лет, рассуждаешь, как умудрённый опытом мужчина.
