— Ты не знаешь, как обернутся? — Спросил Натан, присаживаясь на корточки, надо же какой догадливый, — представь себя человеком это всегда срабатывает, — шепчет он и осторожно протягивает ко мне руку, я отодвигаюсь от его руки, прижимаюсь к стене и, закрыв глаза, начинаю вспоминать себя. Вот я бегу по лесу, вот лежу на стене, наблюдая за патрулями, вот учу Янику водить машину, по телу проходит дрожь, сейчас уже почти не больно, открываю глаза и смотрю на свои руки, человеческие, оказывается стать обратно человеком не так и сложно.
Осторожно поднимаюсь на ноги и подняв брюки натягиваю их, краем глаза вижу, как Натан пристально наблюдает за мной.
— Ты хотел поговорить, я слушаю, и спасибо за помощь.
— Я не виню тебя в смерти брата, понимаю и хочу извиниться, что не уберег девушек.
— Ты был рядом?
— Нет, я был далеко и не успел.
— Тогда в их смерти нет твоей вины, но ты виноват в том, что покрывал своего брата, ты и мне пытался соврать, выгораживая его.
— Я тогда чуть не убил его, отец оттащил, Анисий, хоть и старше меня, но всегда был слабее, его злило, что я сильнее, что женщины стаи предпочитают меня, а не его и завидовал не только мне, всем сильным альфам стаи, но я не мог подумать, что он накинется на беззащитных девушек.
— Твой брат был бракованным оборотнем. Такие встречаются и среди людей, у всех рас есть бракованные, но покрывать таких — преступление. Спасибо, что не накинулся на меня в коридоре.
— Я знал, что брат плохо кончит, долго не проживет, в стае его не любили, а бабушка настаивала, что его нужно убить, она тоже считала Анисия бракованным, а такие оборотни, по её мнению, не должны жить и, тем более, передавать свои бракованные гены.
— Мне нужно идти, я собрала ножи и вложила их в потайные карманы.
— Рано ещё, — сказал Натан, — нужно подождать час, ещё недостаточно темно, он подошел ближе, я отступила на шаг.
— Я и тебя могу убить, — прошептала я.
— Не сможешь, зверь не позволит, — прошептал он, приближаясь ко мне, — до первого оборота могла, сейчас уже нет. Ты выпустила зверя наружу, и придется учитывать его желания, — он подошел ко мне и, приобняв за талию, прижал к себе, — я прошел через это, игнорировал желания своего зверя и чуть не потерял контроль над ним, мне стоило огромных усилий, удержать свой человеческий облик. Больше не хочу так жить.
— Между нами стена, Натан, не эта бетонная стена, утыканная защитными и следящими устройствами, между нами другая более толстая и труднопреодолимая стена, и она возникла не в тот день, когда фанатики распылили порошок, она возникла давно. Не знаю, когда оборотни стали считать себя выше людей и перестали считаться с интересами своих соседей, они даже не признавали детей, рожденных человеческими женщинами, а о браках между людьми и оборотнями уже давно никто не слышал. Не знаю, что послужило причиной такого отношения к людям, мы тоже не всегда поступали правильно и честно по отношению к оборотням, но мы никогда не считали себя выше и хотели жить с вами как добрые соседи. В конце концов не наши фанатики-ученые изобрели порошок, который убил две трети моих сородичей, а ведь могли изобрести, среди людей было и есть много талантливых ученых.
