— Чаем напоишь?
— Ночь не спали, вопросы для разговора готовили?
— Это не мой разговор, я в отличие от своей мамы давно понял, что дядя не простит нам развод с любимой женщиной, а теперь ещё и с сыном, Никита питал надежды, особенно когда дядя стал с ним пусть редко, но общаться, я же предупреждал его, чтобы он особо не воодушевлялся. Но ты права, Никита не дал мне поспать сегодня ночью, сначала пил, потом отрезвлялся под душем, потом ходил и тихо произносил свой монолог, а я вынужден был слушать его. После ухода твоей мамы из дома, дядя Никите врезал так, что он неделю с опухшей физиономией ходил и боялся к нему приблизиться, ночевал у нас, а потом нас забрали в армию, дальше я рассказывал. Моя мама, спустя неделю, несмотря на мои протесты решила вразумить брата и получила такой отпор, что всю ночь проплакала, она так и не поняла, что за неделю нельзя отойти от разрыва с женщиной с которой был счастлив десять лет. Потому и обида у него была глубокая, он не понимал, почему она порвала с ним. Причину знал, но не считал её достаточной для разрыва, и поэтому не искал с ней встреч. Теперь жалеет об этом, но время упущено, любимой женщины нет, я уверен, что он только год назад начал отходить и осознавать, что все эти годы был просто твердолобым, обиженным дураком и время прошло, и женщину не забыл, он бы нашел вас, уже дозрел до этого, но встретил тебя. Потому, наверно, и решил поинтересоваться твоей жизнью, может вину хотел загладить за свою твердолобость, а тут такой сюрприз, ребенок. Почему твоя мама скрывала?
— Не хотела в итоге получить второго Никиту.
— Ты можешь мне не верить Эмилия, но я её понимаю, тебя не понимаю, почему ты молчала?
— Это было мамино решение, я его приняла и следовала ему, об отце я сказала бы Пашке в день его совершеннолетия, а дальше было бы его решение.
— Все в этой истории обиженные и все действовали под влиянием эмоций. Трудно усмотреть логику.
— А ты, когда надо мной издевался, какими эмоциями руководствовался? Я тебе ничего плохого не сделала и пыталась держаться подальше. Или просто из природной говнистости?
— Я виноват Эмилия, готов каяться и любыми доступными способами заглаживать свою вину.
— Ну раз готов, тогда заглаживай.
— Подскажи как?
— Исчезни из моей жизни навсегда, и я приму твои извинения.
— И чаем не напоишь?
— Ну почему же напою, — включаю чайник и начинаю разбирать почту, рабочий день уже начался.
* * *
Мы уже допивали чай, Роман рассказывал смешные случае из жизни байкеров, когда в мой кабинет влетел Никита и только он открыл рот, как я, предупреждая его монолог, сказала:
