Сытые и вялые побрели мы в ночной прохладе дальше по мокрой тундре; утомительное чмоканье почвы под ногами не подгоняло нас, и лишь в 6 часов утра мы добрались до трех палаток, обитатели которых, к нашему удивлению, тоже лежали полуголодные. Мы привезли с собой на санях бoльшую часть двух оленьих туш, и свежее мягкое мясо быстро исчезло, словно испарилось, как роса на солнце.
Еще двое-трое суток, и мы, наконец, сделали привал на берегу озера Бейкера, откуда виднелась станция торговой компании, расположенная на островке. Но слившиеся многочисленные ручьи и речки отрезали лед от берега, так что нам было не переправиться своими силами. Насобирав хвороста и вереска, мы развели большой костер, и дым от него потянулся в безветренном воздухе предвечерья прямо кверху белыми витыми столбами. Восемь часов подряд поддерживали мы огонь, но солнце стало садиться, а на льду озера так и не показался никто с каяком, столь нам необходимым, и у нас опустились руки.
Вечер был необычайно тихий, и никому не захотелось ставить палатку; поэтому мы попросту улеглись среди собак отдохнуть до утра, когда можно было ожидать пробуждения на станции. Несмотря на разочарование и усталость, я все-таки не мог удержаться, чтобы не приоткрывать время от времени глаз и не посматривать вокруг. По мере того как солнце садилось, небо становилось светло-голубым, как гигантский цветок колокольчика, а вокруг жаркого заходящего солнца сгущались резкие зеленоватые тона. Мы лежали у подошвы скалистой горы "Шапка", холодным стражем встававшей над всей низменностью обширной страной оленей. В сумерках сверкали озерки тысячами светлых глазков, а когда солнце совсем скрылось, смолкли все птицы, затих даже вызывающий хохот белых куропаток.
* * *
На следующее утро мы высмотрели себе льдину и переправились на ней, гребя лыжами, как веслами. Высадились на твердый лед и спустя несколько часов достигли станции, где ожидал нас в компании Биркет-Смита и Хельге Бангстеда сам управляющий мистер Генри Форд с завтраком из масла, французской булки, кофе, сыра, калифорнийских фруктов!
* * *
31 июля мы были опять возле колонии Честерфилд, мимо которой так быстро проехали в период злейших буранов, во время своей экскурсии. Селение во многом похоже на торговые поселки Гренландии. Здесь находится одна из крупных станций Торговой компании Гудзонова залива, снабжающей окрестные колонии товарами; здесь же католическая миссионерская база, руководителем которой является знаменитый исследователь эскимосов отец Тюркетиль [27]; здесь, наконец, и казармы конной полиции, откуда всю зиму разъезжают по всему побережью и углубляются в страну патрули. Мы были приняты как старые друзья, и этот короткий отдых и комфорт, которым нас окружили, очень освежил нас. 9 августа прибыл пароход Гудзоновской компании, и мы могли послать в Данию первые свои более подробные сообщения. Нам все-таки не терпелось поскорее вернуться на Датский остров, и вот 24 августа мы отправились к Репалс-Бею на шхуне "Форт Честерфилд". Там мы узнали от капитана Кливленда, что Петер Фрейхен и Теркель Матиассен закончили свою большую санную поездку на Баффинову Землю с прекрасными результатами, географическими и этнографическими. В настоящее время Фрейхен занимался съемками в окрестностях Датского острова, а Теркель Матиассен с Якобом Ольсеном после двухмесячных удачных раскопок на месте древнего стойбища Науян, где нашли важные памятники до сих пор неизвестной древней эскимосской культуры, отплыли на остров Саутгемптон продолжать исследования, входившие в программу нашей экспедиции.
