Каких-либо особых увлечений у Заморы не было — на это у него просто не хватало времени. Если у него и выдавался изредка свободный часок между путешествиями и играми, то он всем другим занятиям предпочитал хорошую книгу. Это и сегодня так.
Популярность Заморы в футбольном мире чрезвычайно велика. В 1926 году он с командой «Эспаньол» ездил в Аргентину и Уругвай. Ничем не примечательная барселонская команда вызвала тогда величайшую сенсацию, победив со счетом 1:0 клуб «Насьональ» из Монтевидео, за который выступали пять участников уругвайской олимпийской команды, добившейся на Играх 1924 года в Париже столь блистательной победы.
Виновником этой сенсации, конечно, был Замора. И вот тогда-то газеты стали называть его «божественным». Мало кто сегодня еще помнит ту игру. Но репортажи южноамериканской и европейской прессы свидетельствуют о том, что эта встреча была одной из самых блестящих за всю многолетнюю карьеру Заморы.
Не только Южная Америка, но и Европа восторгались его игрой. В какой бы европейской стране он ни выступал, он сразу же становился всеобщим кумиром. Одной из достопамятных международных встреч на старом континенте был матч Испания — Венгрия в начале октября 1925 года в Будапеште. Венгры, казалось бы, превосходили своих противников по всем статьям, и тем не менее Испания опять-таки добилась победы со счетом 1:0. Берлинский футбольный еженедельник «Фусбальвохе» писал тогда: «Если бы не Замора, то испанцы потерпели бы разгромное поражение, ибо на поле полностью доминировали техничные венгры». Особое восхищение корреспондента берлинского футбольного журнала вызывал отчаянный бросок Заморы на 14-й минуте. Дело было так. Венгр Мольнар мощным ударом навесил мяч на ворота. Замора отбил его кулаком, но набежавший испанец Хуанин инстинктивно ударил изо всей силы по собственным воротам. «Любой другой вратарь, — писал корреспондент, — пропустил бы этот гол. Но великий Рикардо с непостижимой реакцией бросился на мяч и спас ворота… Он позволял себе по 10 секунд и больше «поиграть с мячом», и ни один нападающий противника не осмеливался нарушать покой «его величества»…
Восхищение, которое игра Заморы вызывала у любителей футбола всех стран, находило свое выражение и в комментариях известных спортсменов и журналистов. Каждый форвард того времени считал для себя огромной честью хоть раз сыграть против легендарного испанского вратаря.
Одним из таких футболистов был Алехандро Фрихерио, уроженец Тихоокеанского побережья Америки, по прозвищу «Мучо». Уже в 15 лет он дебютировал в высшей лиге, а когда ему не было еще 18, впервые удостоился чести играть за национальную сборную. С 1930 года до начала второй мировой войны он выступал в Швейцарии — за «Лугано» и «Серветт» — и во Франции, а впоследствии стал тренером в Боготе. Все, кто хоть раз в жизни видел этого типично южноамериканского «художника мяча», тот не забудет ни его финтов, ни его мощнейших ударов. Он был любимцем публики, называвшей его «Мучо — гроза вратарей».
