Он поделился, что, конечно, любил Эмму, но после её смерти его угнетало именно чувство вины и страх, что она одинока, несчастна и до сих пор блуждает в пространственном тумане. Но теперь, когда он знал, что Эмма пусть и не совсем устроена, но в порядке, понял, что чувства к ней давно уже прошли. И единственное, что сейчас беспокоит его – это беременность той женщины, что сейчас рядом с ним. Он беспокоился за её здоровье, и за своего будущего ребёнка. Это для него сейчас стало самым главным.
Он был так рад за них с Дэном, что Виктория не нашла в себе сил сказать, что их отношения липовые. Она просто созналась, что её беременность оказалась для неё тоже одним из главных событий в жизни, и она как никогда понимает чувства отца.
Они расстались лучшими друзьями.
Прижимая руку к своему слегка округлившемуся животу, она каждый день изучала расписание рейсов на Рим. Теперь ей предстоял тяжёлый разговор с матерью. Со слов бабушки мать так и жила во Флоренции, всё с тем же Лоренцо. С великолепным неутомимым трусливым Лоренцо. Отец сказал, что, судя по его скромному опыту, она действительно могла забеременеть от Дэна, ведь из его женщин только одна была настоящий азур. Странно было говорить об этом с отцом, но неловкости не было. Они вышли в своих отношениях совсем на другой, взрослый уровень. Но Викторию всё же терзали сомнения, что ребёнок может быть именно от Лоренцо. Ведь, положа руку на сердце, Дэна было так мало, а Лоренцо так много, что она боялась, что тест выдаст не то отцовство, на которое она рассчитывала. И она должна поговорить с матерью не только ради того, чтобы вымолить прощение, но и ради того, чтобы узнать – правда ли детей у них нет именно из-за проблем Лоренцо.
И вот каждый день она изучала расписание и составляла план: самолётом до Рима, а там два часа на поезде, и она во Флоренции. Конечно, гостиница. Бабушка обещала выступить послом доброй воли и организовать им с матерью встречу. Но шли недели, а она всё отговаривала Вики, утверждая, что ещё не время.
Жизнь в доме Дэна с большой натяжкой можно было назвать приятной. София с Вики только здоровалась. Герман справлялся о её делах и самочувствии, неизменно вежливо, но редко и сдержано. Альку с её презрением она практически не видела. Бабушка с её недовольством приезжать стала редко. И Дэн дома практически не бывал.
Бессонными ночами она слышала, как он появлялся в своей комнате за стеной, как ему приходили звонко пиликающие в тишине сообщения. Но утром его комната, как правило, снова была пуста. Это было даже к лучшему. Она даже хотела вернуть ему кольцо и разорвать помолвку, но отложила до разговора с матерью, который считала серьёзнее.
