— Скучаю. — Его мягкое «чь», словно провели по шее кроличьим хвостиком.
— Как твоя бывшая жена?
— Только что подъехала. Звоню с тобой на всякий случай попрощаться.
— Верю, ты умрёшь красиво, и не обмочишь свой костюм от Китон.
— Ты жестокая.
— А ты выставил её на улицу нагишом. Я бы за это каждый день отрезала от тебя по кусочку и скармливала твоим лабрадорам.
— Она мне изменяла, — улыбнулся он в трубку.
— Не может быть! И с кем же? Случайно, не с нанятым тобой проститутом?
— Но она-то этого не знала. Изменяла искренне, и в устной форме, и задним числом.
И Таня продолжила бы этот разговор, но вошла Милена со стопкой бумаг.
— Хочу тебя! Всегда хочу тебя, — шепнул ей Влад на прощанье.
— Взаимно, — ни единой буквой не солгала она и отключилась.
Милена положила бумаги на стол и склонилась над Таней.
— Эти договора надо перевести и составить на русском, — откложила она в сторону папку.
— Хорошо, — Таня вздрогнула от её мужского баса и отогнула пластиковый уголок, чтобы убедится, что этот язык она знает.
Французкий. Уи.
— Эти с тайского, — достала девушка ещё бумаги, — я уже перевела, но их надо напечатать.
Тане стоило больших усилий не заглядывать в вырез её майки. Но лучше бы ей смотреть сейчас на её член. Её мозг кипит, пытаясь связать воедино этот голос и эти сиськи.
— Давно ты работаешь у Сикорского?
— Работаю год, у Сикорского три, — улыбнулась Милена как обычно обворожительно.
— Ты говоришь по-русски почти без акцента.
— Да, я много училась.
И у Тани ещё столько вопросов к этой девочке-мальчику, но она задала главный:
— Давно здесь его брат?
— Он время от времени приезжает, — неопределённо пожала плечами Милена. — Он не женат.
— Да мне как-то…
— Его жена умерла. У него двое детей, но они уже взрослые.
— Зачем ты всё это мне рассказываешь? — Таня смотрела на неё с недоумением.
Ладно была бы тайской девочкой, но ведь мальчик же, а сплетничает.
— Потому что ты всё равно спросишь. В первую очередь все спрашивают меня именно об этом, — пожала она широким плечом.
— А во-вторую есть ли у тебя член?
— Да. Могу показать.
— Я тебе верю, — остановила её Таня. — Скажи мне лучше, кто эти все, что задавали тебе вопросы?
— Те девушки, что приходили до тебя. И ни одна не продержалась долго. После смерти Светы, Сикорского не устраивает ни одна помощница.
— А что случилось со Светой?
— Самоубийство. Несчастная любовь, — сказала Милена, направляясь к двери. — Мне надо идти. Если что понадобится, я у себя.
«Надо было попросить кофе» — спохватилась Таня слишком поздно, когда за ней уже закрылась дверь.
