— Сильно?
— Очень, — честно признался он.
— Тогда садись удобнее, — зазвучал её голос вкрадчиво и какая-то медленная мелодия, что звучала фоном, стала громче. — Я расскажу тебе, что я сейчас делаю. Ты один?
— Да, — ответил Влад уже предвкушая это представление.
— И я. Я лежу на кровати и на мне только тонкий шёлковый халатик. Он мне мешает, ведь я думаю о тебе. Я распахиваю его и сжимаю ручками свои сосочки. Мне так нравится чувствовать, как они твердеют от моих прикосновений.
«Чертовка!» — подавил вздох Влад.
— Но мои ручки такие проворные, они скользят по телу и опускаются ниже. Я раздвигаю ноги и касаюсь своей пещерки. Я представляю, что это твоя рука, — она томно вздыхает и её голос становится бархатнее. — Кончиком пальца ты касаешься моего …
— Подожди, — шепчет он в трубку. — Я облизываю палец, а потом касаюсь снова.
— Да, так намного лучше, — постанывает она. Ты двигаешься быстро-быстро, и я возбуждаюсь. Твоя рука скользит и мне хочется кончить. Всего несколько движений… Мннн!.. Как хорошо!
Он откинулся на спинку кресла уже готовый расстегнуть ширинку и продолжать это, но в приёмной скрипнула дверь, открываясь.
— Я бы хотел сказать: «Никуда не уходи, я сейчас приеду», — резко принял Влад вертикальное положение и подвинулся ближе к столу. — Но, увы, мне нужно работать. Целую тебя во все места. До вечера?
— Да, милый, я буду здесь же, без халатика, — не изменила она своему устало-нежному голосу и отключилась.
«Вот и поговорили», — выдохнул Влад, слушая приближающийся стук маминых каблуков.
— Я устала тебя ждать, — вошла она. — Видела приехал, видела поднялся, и ни слуха, ни духа.
Она бесцеремонно кинула на стол принесённые папки и оглянулась на дверь.
— Надо или петли смазать, или пусть эту дверь заменят. Какого чёрта она так скрипит?
— Потом распоряжусь, — махнул он рукой, хотя на самом деле подумал, как ему повезло, что она заскрипела. — Сегодня никого нет.
— Да уж! Одни мы без выходных, без проходных, — она достала из кармана пачку сигарет и зажигалку, положила на столик между креслами, открыла настежь окно и села. — Поднимай свою задницу, иди здесь поговорим.
Пожалуй, да, он уже мог выползти из своего убежища под столешницей.
— Это тебе надо? — показал он на брошенные папки.
— Это тебе, почитаешь на досуге. Там всякая хрень. Отчёты, сметы, ни в одну из которых строители не влезли. И я уже пожалела, что сама за ними не следила.
— Ты же не можешь быть в двух местах одновременно, — сел он в кресло с другой стороны столика.
