— Мне жаль, — и снова напряглись его скулы, когда он сжал зубы. — Жаль, что так всё вышло тогда. Странно, что мы так об этом до сих пор и не поговорили.
— Я не хотела об этом говорить. Мне тоже было очень больно, Влад. А ещё я сделала аборт.
Он уставился на неё так, словно у неё над головой загорелся нимб.
— Ты была беременна?
— И это был твой ребёнок.
Он ошалело молчал какое-то время, а потом упёрся локтями в стол и закрыл лицо.
— О, господи!
Трудно даже предположить, что творилось сейчас у него на душе.
Он тяжело выдохнул сквозь пальцы, сместив ладони вниз, а потом вздохнул, откинувшись на спинку стула.
— Он был мальчик или девочка?
— Я не знаю, — пожала плечами Таня.
Эта мука на его лица была просто невыносимой.
— Ему сейчас могло быть уже одиннадцать лет.
Его ресницы дрожали, когда он прикрыл глаза, и в уголках глаз заблестели слёзы.
— Я не могла…
— Я знаю, знаю, — кивнул он, вытер глаза руками и открыл. — Ты ни в чём не виновата.
Он запрокинул голову назад.
— Какой же я идиот.
— Влад, нам было всего по девятнадцать. Нам казалось, у нас вся жизнь впереди.
Проворная официантка удивилась, принеся горячее, что они до сих пор ни к чему не притронулись, но промолчала, сдвигая стаканы, чтобы вместить новые тарелки.
— Налить вам? — потянулась она к нетронутой бутылке вина.
— Да, спасибо, — кивнула Таня.
И проводив её взглядом, обернулась к окну, в том направлении, куда периодически засматривался Влад.
Он всё же неисправим! Две девочки, совсем юные, лет двадцати с небольшим, мирно ворковали друг с дружкой за столиком у окна.
— Знаешь, чего бы я хотел? — поднял он бокал и покачал в нём рубиновую жидкость. — Чтобы мы не были знакомы, — он поднял на неё глаза. — Чтобы можно было начать всё сначала. Пусть не тогда, пусть хотя бы сейчас. Заново, с чистого листа.
— Слишком много грязи было, Влад, чтобы с чистого, — вздохнула она. — Слишком много обид, взаимных претензий, боли. У нас не получится заново. И ты не хуже меня это знаешь.
— А я бы хотел измениться.
Он сделал глоток, не чокаясь.
«А я уже изменилась, — пригубила вино Таня. — Ещё шесть лет назад. Ради тебя. Только ты так ничего и не понял».
